– Нет, я не устала, – она уцепилась обеими руками за сгиб его локтя и в порыве чувств прижалась щекой к широкому плечу. – Тебя и твой голос можно слушать часами. Я бы порекомендовала тебе записывать аудиокниги, спрос будет бешеный.

– Ты и половины возможностей моего голоса не знаешь, – с неким вызовом пророкотал Марк, склоняясь к её уху и задевая губами мочку.

– Я догадываюсь, – она поежилась от вереницы мурашек, вздыбивших волоски вдоль позвоночника. – Особенно когда вспоминаю твою вчерашнюю попытку поспорить на моё удовольствие.

– Предложение всё ещё в силе, – он озорно подмигнул.

– Это соблазн, а не предложение.

– Соблазнительное предложение, Свёколка.

– Предложение о соблазнении, Бельчонок, – она игриво пихнула Марка кулаком в бок. – Завязывай с любострастием, я хочу дослушать эпопею с разработкой приложения.

Марк демонстративно возвёл глаза к темнеющему небу и продолжил вещать:

– Постепенно мы добавляли новые возможности: автоматическое копирование стратегий успешных инвесторов, персонализированные рекомендации, интеграцию с банками. Приложение начало расти органически – довольные пользователи рекомендовали его друзьям.

На деле, конечно, не всё так гладко получалось. Сложностей хватало. Регуляторы требовали всё новых и новых подтверждений безопасности. Рыночная волатильность заставляла постоянно дорабатывать алгоритмы. Но каждый новый вызов только укреплял команду.

Сегодня наше приложение помогает тысячам людей управлять своими инвестициями.

Они вновь возвращались домой за полночь. Эля чуточку переживала по поводу завтрашнего утра, которому вновь предстоит стать сумасшедшим. Лихорадочные сборы, тотальная усталость от недосыпания, колеблющееся настроение. Впрочем, оно того стоило. Любые жертвы окупались сторицей, когда дело касалось Марка. Общение с ним даровало такой океан эмоций, что пренебречь даже пятью минутами – равносильно смерти.

По пути на второй этаж они сызнова перешучивались на тему прозвищ, изобретая всё более уморительные варианты.

– Может, сходим завтра поплавать, Бобрёнок? – предложил Марк.

– Не юли, Лосяш. Честно признайся, что хочешь увидеть меня в купальнике.

– Как скажешь, Ласточка. Честно признаюсь, хочу увидеть тебя без купальника. Можешь устроить?

– Творожок, ты начинаешь наглеть, – хотела было произнести Эля, но слова застряли в горле.

Входная дверь в её квартиру была приоткрыта. Марк, шедший сзади с букетом цветов, не заметил перемены в её лице, которое сравнялось по цвету с обезжиренным йогуртом.

– Спасибо, что проводил меня, – скороговоркой зачастила она, обернулась, чтобы забрать букет, и намеревалась тут же проскользнуть в квартиру. – И, как всегда, спасибо за чудесный вечер. Я, наверное, сразу лягу спать.

– Что с тобой? – моментально посерьёзнел Давыдов, отдал ей цветы, но руку не отпустил. – Почему ты нервничаешь? Если из-за моей шутки насчёт тебя без купальника, то напрасно. Я вполне адекватный человек, если ты не готова, всегда можем повременить.

Она попыталась вырвать ладонь и позорно сбежать, а когда не вышло, чуть слышно зарычала от досады.

– Марк, пожалуйста, отпусти, – взмолилась она шёпотом.

Он разжал пальцы, нахмурился, отчего на лбу проступила лесенка неглубоких морщин, покосился на дверь. Брови сошлись в жёсткую ломанную кривую.

– Ты забыла запереть дверь?

– Нет, я точно помню, что заперла её. Это он, – последние два слова Эля выдохнула с видом человека, кающегося в тяжких преступлениях.

– Кто он? И что он сделал – пробрался к тебе домой?

– Мой бывший, – только и успела молвить она.

Марк действовал незамедлительно. Потеснил её за свою спину и вошёл в квартиру. Увидел на полу в прихожей ношеную пару синих кроссовок, а на вешалке спортивного кроя ветровку. Разулся и поспешил на кухню, где горел свет. Эля семенила следом, молясь про себя, чтобы все остались живы и здоровы.