Это подействовало. Стражник нахмурился.

– О чем ты?

– У герцога отравление, причем накапливалось оно годами. Если бы его осмотрели полностью, у меня бы было подтверждение. Но хватит и кухни – думаю, яд прячут там или там же готовят.

– Лекарь уже ответил, что ничего подозрительного с герцогом не происходит. А у него есть лицензия на деятельность.

Серенис проглотила укол в свою сторону. Не в первый раз, она уже привыкла.

– Такой яд сложно заметить, если не имеешь дел с магией. Либо это наш случай, либо лекари сами замыслили дурное и кому-то помогают. Это уже ваше дело раскрывать, кто за этим стоит. Мое же – предупредить убийство. Вы все еще против? Эй. – Серенис махнула девушке в платье, похожем на ночнушку. – В какой стороне кухня?

Девушка обернулась, но понадеялась, что обращаются не к ней.

– Там никого нет. Лучше подскажи, я спешу.

На Серенис посмотрели такими большими глазами, что она насупилась.

– Сама найду, – буркнула она и потащила стражника за собой.

Чутье ей не изменило, а под конец стало помогать и обоняние. На кухне готовили ужин. У Серенис тут же заурчало в животе, и она схватила с блюда яблоко. Уточнила у повара, мытое ли оно. Тот кивнул. Серенис предположила, что присутствие стражника убедило его, что все в порядке.

Она стала открывать полки и ящики, чем быстро настроила поваров против себя. К счастью, их сдерживал стражник. Заглянула в кастрюли и сковородки, где шипело, скворчало и парилось съестное. Ничего подозрительного. Вот только… от одной из приправ, которая должна была пахнуть паприкой, запах исходил более резкий, и цвет был с примесью. Серенис взяла баночку и осторожно поднесла к носу.

– Нравится паприка? – сказали за спиной. – Если вы останетесь на ужин, я добавлю ее в ваше блюдо.

Серенис поставила баночку на место. К ней обращался рыжеволосый повар. Немолодой, но его вскоре окликнули как «новенький».

– Было бы чудно, но давайте не сегодня? Я еще сутки придерживаюсь диеты. – В доказательство Серенис откусила яблоко.

«Новенький» кивнул. У него было приветливое лицо с открытым взглядом. Но интуиции Серенис он не понравился: казалось, еще немного, и вместо его спокойно стоящей фигуры она воочию увидит, как он склоняется над столом, чтобы подмешать приправу в пищу. В баночке ее – уже половина. Герцога травили несколько месяцев маленькими дозами, чтобы никто не заметил.

Повар еще мог спутать яд с обычной приправой – при первом и втором приеме пищи самочувствие не ухудшалось, еду без вреда могли пробовать и другие люди в доме. Но человек перед Серенис знал об истинном назначении баночки. И сам готовил. На кухне ведь хватало людей, смысл нанимать новых только один – тому, кто хотел отравить герцога, было не по статусу стоять у плиты.

Серенис должна остаться в этом доме. Вскоре губы герцога действительно посинеют, а это конец. Но ее захотят выгнать. Если не смогут – «новенький» уже догадался, что она может помешать. Ей надо быть осторожной.

Только Серенис подумала об этом, как столкнулась лицом к лицу с девушкой, которая отказалась подсказывать ей дорогу на кухню.

– Ах, так тебе было по пути! И что мешало захватить меня с собой?

Вместо того, чтобы обидеться, девушка улыбнулась и прислонила кулачки к груди.

– Ты меня видишь? Я уж и не надеялась.

– В смысле «вижу»? Не похоже, чтобы ты пряталась…

Сердце Серенис пропустило удар. Окружающие, повара и стражник, смотрели на них двоих, но червячок сомнения уже вовсю верещал, что предметом их взора и удивления была исключительно Серенис.

Девушка в платье-ночнушке протянула к ней руки.

Серенис закричала и бросилась наутек. Успела схватить какую-то тарелку и запустила ею в призрака. Не попала. Тарелка разбилась, а Серенис уже бежала по коридорам – только бы подальше от этого явления.