Стражник поднялся вместе с Серенис и, удерживая ее одной рукой, другой полез за наручниками.

Серенис сделала единственное, что было логично в ее положении.

Она вскрикнула. Закатила глаза и задрожала, изображая припадок. Как можно более низким и неестественным голосом проревела, медленно растягивая слова:

– Сего-о-одня… о-о-н… умре-о-от…

И услышала, как на ее руке сомкнулся наручник. Стражник попался не пробивной.

– Этой ерундой будешь кого помоложе пугать, – сказал тот, кому едва было больше тридцати. – Мы таких, как ты, каждую неделю ловим. Еще ни один не ушел.

– Сомневаюсь, что развелось так много ясновидящих, – сощурилась Серенис.

– Я говорил про тех, кто отказывается платить за проезд. Видимо, ты не из герцогства? Тогда понятно. Но даже то, что ты ни разу не встречалась с мобильным транспортом, не оправдывает езду на халяву. Пойдешь со мной.

Серенис уперлась ногами в землю и дернула стражника за руку, к которой он прицепил ее наручником. Тот он неожиданности пошатнулся.

– Вообще-то у меня действительно было видение. – Серенис ткнула свободной рукой в бок и сомкнула брови. – И оно касается вашего герцога.

Стражник безразлично поднял бровь.

– И что с ним?

– Он умрет, я же говорила. – Серенис постаралась придать значения своим словам. Даже сделала взгляд исподлобья, который всегда срабатывал на мальчишках из ее поселения и на некоторых тщедушных взрослых. Стражник, конечно, крепок, но вдруг под оболочкой из костей и кожи скрывается ранимая душа? Серенис умела с такими обращаться.

Но что-то снова пошло не так. Стражника словно не волновало здоровье герцога, а на саму Серенис он смотрел снисходительно, если не равнодушно. Наверняка все дело в пыльном платье – она уже несколько дней не могла его постирать.

– Знаешь, сколько мы таких «предсказаний» в месяц получаем? – проявил терпение стражник.

Серенис возмутилась.

– Не сравнивайте меня с теми, кто наживается на других. Они бьют наугад и играют на эмоциях. Я же училась ясновидению с самого рождения, а могла ведь заниматься более подходящими для ребенка вещами. Учтите, – она попыталась по привычке скрестить руки на груди, но поняла, что ладонь стражника нечаянно заденет ее грудь. – Так вот, мои видения еще ни разу меня не обманывали. Не верите? Давайте подождем, пока герцог посинеет, а я расскажу вашему начальству, что вы были в курсе происходящего. Что будет с вами после этого, предсказать поточнее?

Извозчик, все это время хлопавший глазами рядом с ними, перевел испуганный взгляд с Серенис на стражника. А у того хоть бы мускул на лице дрогнул. Кто их набирает в стражу таких непробиваемых?

– Какая страшная девочка. И когда же герцог умрет, по твоим словам?

Серенис помедлила всего секунду.

– Сегодня, – заявила она. Но сглупила: забыла, что надо говорить уверенно, когда врешь. Ей особо не приходилось раньше к этому прибегать. По долгу профессии она, бывало, не договаривала или накидывала туман на будущие события, когда пересказывала их людям. Но лгать в лицо, да еще представителю закона, с непривычки было трудно.

– Сегодня? – повторил стражник.

Серенис кивнула и переступила с ноги на ногу.

– Да, сегодня. – И решила себя спасти: – Вероятнее всего.

– Ах, конечно, – вдруг сказал стражник. – В магии же нельзя быть на сто процентов уверенным.

У Серенис затеплилась искорка надежды.

Пока ее локоть не сжали, как в тисках.

– Вероятнее всего, тебе будет интересно рассмотреть тюремную камеру изнутри.

Стражник развернулся и потянул ее за собой. Серенис стала упираться ногами, но дорога здесь была не обычной, а мостовой, из хорошего камня – не за что было зацепиться.