…Жизнь Всевласия текла прямо да складно. Родителям не перечил, помогал. Никаких напастей, никаких случаев негожих не приключалось с ним. Людь считал его добрым, а потому обращался за подмогой. Приходили к нему за содействием по хозяйству и в делах домашних.

Вымахал Всевласий Любович могучий да рослый. Руки его были большие – не обхватишь, грудь широкая, спина крепкая – не толкнешь. Одно только мать его да отца тревожило – что никак он не мог девку себе приглядеть. Опятех мать сватала, да ни одна ему не пришлась по нраву. Оперва то была Скирта, дочь мастера-древесника, слишком лицом проста, одруга – то Феста, ростом мала, отретья была глупа да упряма. Очетверта девица – слишком телом полна да больша. А на пятую и вовсе смотреть не стал. Дожил Всевласий до одевятнадцати лет безжоным. Девки-то на него в поле заглядывались, силу его примечали. За одесятерых молодчиков серпом работал да устали не знал.

А когда Всевласию одва десятка годков было, проезжал у поля князь русичей Саввич Дариевич, да приметил силу его могучую. Княже великий предложил службу служить да в народных заступниках ходить. И не просто службу витязя, а особую – богатырскую. Вышел молодец Всевласий в свет великий, в славный княжий град свуянычей – Славград.

Князь Саввич Дариевич за силу его поставил главным над всеми своими богатырями да нарек Всевласия новым богатырским именем Своярт, чтобы, заслышав то имя, боялись враги ненавистные свою лють показывать. Сильный да знатный коваль вместе со Свояртом выковал меч богатырский, а там уж и самоцветами украсили, чтобы в них отражался свет Ярила-батюшки да брата его – Месяцеслава.

Ходил богатырь Своярт по берегам да окраинам града великого да стерег его, оберегал. Службу он нес свою на дальнем бреге, где ладьи инородные приплывали с товаром да с людьми чужеземными. Был он богатырем суровым, но справедливым, многих обманщиков изловил. А когда Всевласию одва десятка с тремя годами пошло, встретил он ладьи витязей инородных – сваряжских.

Ладии те были мощны, сильны. Было видно по ним, что много они морей да окиянов исходили, много вод речных да озерных изрезали. Но воды их не сломили, были они хоть и не новые, но надежные, крепкие. Приплыли в них инородные, но мирные витязи, купцы сваряжские. Торговали разным, но больше всего у них было того, что из-под воды достать можно. Были там и жемчуга, и кораллы, и разные морские диковины, каких Своярт никогда не видывал да не знавал.

Витязи эти не русского духу были, а чужеродного. Сильны были. Да ведь тут нельзя быть слабым, немощным али хилым. Вольные воды-то таких не любят. Да и братья-ветры подуют, и хорошо, ежели теплотою, а то нет – все более холодом. И только сильный да могучий витязь может устоять, не согнуться, не дрогнуть под теми ветрами. Были те витязи – словно богатыри, только в ладьях по водам ходили.

Вышли те воины инородные – крепкие, могучие, телом широки, ногами тверды. Богатырь Всевласий приметил только одва али отри воина тонкими, но то видно было – витязи совсем младые. Все они были рыжие, словно огонь, с бородами да усами длинными. Вышли они на землю Славграда – великого града – князю Саввичу Дариевичу поклон делать. Главный князь их встретил с добротой, повел их в терем свой большой да красный. Усадил за стол дубовый, пир сладил, потчевал.

За столом княжим, в хмельном пиру, вызывались приезжие воины на борьбу с богатырями-русичами. Наши богатыри, не спеша, с усмешкою сквозь густые бороды, приняли вызов. Вышел самый крупный, статный сваряжец, стал, ноги сильные полусогнул, руки вперед мощные выставил. Супротив него вышел сильный да крепкий богатырь Вездеш, что в тот вечор не на службе был, а в вольной. Схватились они руками, силою меряются, повалить друг друга хотят. Вскочили инородные, вокруг них стали да все кричат, подбадривают. И Всевласий рядом с ними стал, наблюдая, чтобы инородные воины худого не удумали. Усмехаясь в ус черный, подмечал, что равны по своей силе были воины, крепки. То Вездеш, то сваряг сильнее будет. После долгой борьбы никто из них, воинов, не упал наземь – крепко стояли ногами на земле-матушке. Расцепившись, сели рядом воины да все, кто округ был, пир продолжили. Вместе там были богатыри-русичи и чужеземные, все они были в дружной купе, не было меж ними различия, спору.