– Я хотел вот что предложить, – сказал Марчук. – Когда Андрей менял кассету, то сказал: «Нас ждет „Ночь в опере“…»

– Я имел в виду концерт группы «Queen»! – сказал Головко.

Марчук взвился:

– Думаешь, я такой дурак, что не знаю про их концерт семьдесят пятого года? Короче, пошли туда, где проходит какое-нибудь концертное выступление.

– Неплохая мысль! – поддержал его Соколов.

– Тогда пошли, не будем время терять, – произнес Фадеев.

Веселая компания двинулась на звуки музыки, звучавшей вдалеке. Токарев медленно шел, немного поотстав, и изредка делал глотки из пивной банки. Его телохранители шествовали позади босса.

Поиски были недолгими. Семеро охотников подошли к ресторанчику на открытой площадке, где на высокой эстраде выступала группа музыкантов – четверо молодых людей и белокурая девушка с завитками золотистых волос. Они исполняли нечто спокойное и романтичное. Две пары посетителей танцевали под музыку. Три столика не были заняты.

Друзья хотели сразу пройти в зал и направиться к свободным местам, но путь им преградил высокий загорелый парень в белой майке с эмблемой в виде трилистника.

– Извините, сто рублей с человека только за вход. У нас играет приезжая группа, по договору, – пояснил он правила заведения.

– Нет проблем, – пожал плечами Батталов и полез в карман. Вытащив на свет тысячерублевую купюру, он засунул ее за майку парню и криво усмехнулся: – Запиши на десятерых, сдачи не надо.

Компания прошла за перегородку. Токарев остался на месте, делая вид, что ему неинтересно.

– Чего застрял? – обернулся к нему Марат. – За тебя и твоих подручных уплачено, проходи.

– Да пошел ты! – хмуро буркнул Токарев и сделал вид, что хочет запустить пустой банкой из-под пива в Батталова.

– Аккуратнее с посудой! – усмехнулся Марат.

Компания уже заняла свободный столик, за которым было всего четыре пластиковых стула. По их просьбе обслуживающие площадку парни в белых рубашках придвинули еще один стол и поставили дополнительные стулья.

Семерка уселась за сдвоенный столик, оставался свободным еще один стул. Друзья обернулись, с любопытством глядя на Токарева. Тот постоял немного снаружи, но потом все же зашел внутрь вместе со своими гориллами, однако сел за другой стол, предварительно демонстративно сунув Батталову три сотни.

– Не люблю быть в долгу.

– Как хочешь.

Компания заказала себе холодного пива.

– Ну, что будем решать? – спросил Фадеев. – Надо прибиваться к какому-нибудь берегу, к правому или левому.

– «Ночь в опере» уже наступила, – произнес Марчук. – Предлагаю выбрать вон того блондина официанта с лицом гея. Если окажется, что он и в самом деле голубой, то одним педиком в нашей стране станет меньше. К тому же он местный. Узнаем, где живет, и начнем действовать. Черт, забыл, что мы решили выбрать женщину.

– Это неинтересно, – произнес Головко заговорщическим шепотом. – Нагнитесь ко мне и не поворачивайте головы. – И когда друзья придвинулись к нему, тихо продолжил: – Лучше будет, если мы подстрелим Вована Токарева. Чего это он откололся от нашей компании? Шутка! Ха-ха-ха!

– Идиотские же шутки у тебя! – прошипел Иванов. – Его личное дело – участвовать в игре или не участвовать. Насильно никто никого не заставляет.

– Да ладно! Я просто пошутил. Только говорить ему об этом не надо, а то еще обидится. Токарь – мужик с характером.

– Это мы знаем, – произнес Кондратьев. – А как вам нравится вон та цыпочка? Ну, которая поет? Интересно, она местная или откуда-то прибыла сюда?

– Солистка? – вытянул шею Головко, прислушиваясь к голосу девушки из выступавшей группы, и в нем сразу заговорил профессиональный интерес. – А между прочим, неплоха. Из нее можно сделать звездочку. Сменить репертуар, пустить в эфир. Можно начать с моего радио. Надо бы познакомиться с ней поближе.