– Почему? – удивилась, к моему облегчению, Эмилия. – В отличие от моего несостоявшегося жениха ноя Оливера, вы хотя бы знаете, чего хотите.

Я определённо знал, чего хочу. Но не уверен, что сравнение с каким-то ноем делало мне честь. Хотя на данном этапе отношений меня устраивало уже то, что я лучше.

– Согласен на ускоренную процедуру бракосочетания, – я сделал вид, что иду навстречу, но это не бесплатно, – только при условии, что вы честно ответите на один вопрос…

Я изобразил ожидание.

– Да, конечно, я всегда говорю правду! – с готовностью согласилась она, и я даже сначала пропустил мимо ушей то, что она сказала.

Всегда говорит правду?!

Так откровенно, в глаза, мне ещё ни разу не врали. Ну-с…

– Вы юны, красивы, у вас прекрасное происхождение. А я, несмотря на титул и состояние, имею весьма печальную брачную репутацию. Как вы сами сказали, обычно мои браки заканчиваются разводами, а изредка – и гибелью жён. Почему же вы согласились выйти за меня замуж?

– Я могу ответить прямо: мне здесь всё стоит поперёк горла. Но так как приличной нойлен подобное говорить не пристало, я выражусь по-другому: ваш способ делать предложение руки и сердца столь романтичен, что я просто не нашла в себе сил отказаться, – глядя прямо мне в глаза, выдала моя будущая супруга.

Не знаю, какие планы у неё, а я намеревался пользоваться этим подарком капризной Фройи как можно дольше.

Зубы у нэрр-герцога оказались не кривые. И глаза не косые. Глаза у него были как тучи перед снегопадом: дымчато-серые. А взгляд – как зимний ветер: прямой, холодный и пронизывающий. Правда, когда нэрр Эльдберг улыбался, взгляд его теплел, как полуденное зимнее солнце.

И мне показалось, что у него есть чувство юмора.

Я боялась загадывать так много. Достаточно уже того, что внешне он довольно приятен. И неглуп. И готов к сотрудничеству. Когда ему это выгодно, разумеется. Но какой смысл сотрудничать, если тебе это невыгодно?

Но есть те, кто не идёт навстречу просто из принципа. Это страшные люди.

– Так когда же нойлен желает сочетаться браком? – поинтересовался будущий супруг, когда переварил ответ на вопрос о причинах моего согласия на замужество.

– Простите, нэрр-герцог, будет ли мне дозволено спросить, до скольких вы обычно работаете?

Он нахмурился:

– Обычно до восьми вечера.

– Прекрасно! Четырёх часов мне будет достаточно, чтобы собраться.

Это стоило сказать хотя бы для того, чтобы увидеть выражение лица герцога. Я думала, что «челюсть упала» и «глаза на лоб полезли» – это такие грубые образные выражения. Они, конечно, грубые, но картину описывали очень точно. Брови нэрра Эльдберга взмыли, а глаза открылись так широко, что я действительно испугалась на мгновение, что они выпадут. Но нет, удержались. И рот только слегка приоткрылся.

– Хорошо. Я заеду, – пообещал нэрр-герцог.

– Я надеюсь, – поделилась я. – Можно идти?

– Идите, – несколько задумчиво, как мне показалось, позволил хозяин кабинета. – Подождите минутку в холле, я приглашу своего секретаря ноя Херберта, он вас проводит до выхода. У вас есть экипаж?

– Обещали, что будет.

– Если возникнут сложности, скажите. Я организую.

– Благодарю вас, нэрр-герцог.

– Можете звать меня Рауль.

– Пока не могу, – возразила я.

– Можете звать авансом.

– Нет-нет. Никаких авансов. Всё только по факту бракосочетания, – твёрдо воспротивилась я, и в глазах моего собеседника на мгновение вспыхнули искры смешинок. – До свидания.

– Буду ждать его с нетерпением.

– Взаимно.

Как мне и велели, я немного постояла в просторном холле, разглядывая батальные полотнища. Огненные вспышки магических заклинаний, кони, люди – всё это можно было рассмотреть на гобеленах до мельчайших деталей доспехов и выражений лиц. Они были старинными. Теперь такого не делают. Всем жалко времени. Ведь создать такое полотно – полжизни нужно потратить. Сначала его придумать, нарисовать, а потом ниточку за ниточкой выплести свою историю, чтобы оставить её в назидание потомкам.