Никита, изменённым голосом. Кто я?

Александра, улыбаясь. Никита, сколько бы ты не изменял свой голос, я тебя все равно узнаю.

Подходят остальные больные. Из левой двери выходит Светлана Пантелеевна, в руках у неё тюбики с зубной пастой.

Светлана Пантелеевна, аудитории. Вот здесь зубная паста, девять тюбиков, чтобы скрасить неудобное положение, в которое мы все попали. Подходите и берите.

Светлана Пантелеевна кладёт зубную пасту на стол и уходит, а все больные подошли к столу и взяли по тюбику зубной пасты и ушли спать. Остались Никита и Антон.

Антон. Ну, как ты?

Никита. У Степана Степановича ко мне вопросов нет.

Антон. И чего это я поддался тебе? Давай лунатика поймаем, давай лунатика поймаем. Вот меня и поймали.

Никита. Да брось, ты, ведь улик-то нет. Что бы тебя спасти от подозрений надо вести своё следствие.

Антон. Как это? Вопросы задавать не дадут.

Никита. Так надо по-другому. Подслушивать и подглядывать.

Антон. Птенчик, а ты не так прост, как кажешься.

Никита. У меня есть предложение, чтобы избежать дублирования информации, ходить везде по одному. А вообще я подозреваю женщин. Даже Наталью Михайловну.

Антон. А я подозреваю Евгения Станиславовича.

Никита. Да брось ты. Он же сам сказал, что бывший лунатик.

Антон. Лунатики бывшими не бывают. А недавно, перед тобой он сказал мне, что обвинялся в двойной краже и ему грозил срок в шесть месяцев в следственном изоляторе МВД «Матросская тишина». Но, поскольку он был уже в психушке, то отбыл срок в ней. А знаешь за что? За два флакона косметического молочка. А тут у нас стащил мыло и зубную пасту.

Никита, подумав. А, что? Согласен. Как только Евгений Станиславович пришел, так всё и началось. А вот против него надо идти вдвоём. Представляешь, выходим из комнат и видим его с уликами в руках. А справимся?

Антон. Справимся.

Никита. А он мою верёвку не порвёт?

Антон. Нет, нет. Я уверен.

Антон и Никита уходят в свои комнаты направо.

Явление девятое. Полдник

Все больные собрались вокруг стола в холле.

Дарья, выходя из столовой. Сегодня виноградный сок.

Александр Николаевич. Даша, какой сорт?

Буфетчица Дарья. Какой сорт не знаю, зато знаю откуда.

Наталья Михайловна. Из Крыма. Сейчас мода на всё крымское.

Лола. Никакая это не мода, а политика. Если бы Узбекистан присоединился бы к России, у нас бы тут появилось узбекское вино.

Наталья Михайловна. Лола, ты как всегда права.

Евгений Станиславович. Давайте о чаче поговорим. Кто-нибудь пил чачу?

Наталья Михайловна. А что это чача?

Евгений Станиславович. Сильно алкогольный напиток из винограда, самогон. А я пил чачу и не где-нибудь, а в Грузии, и не где-нибудь, а в Алазанской долине. Я там был по туристической путёвке летом одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого. А чем известен этот год? А борьбой с пьянством в СССР. Так как же боролись с пьянством в Грузии? А вот как.

К нам в турбазу приехал председатель винодельческого колхоза. И попросил помочь сбору винограда. Так кто-нибудь был против? Никто. Сели мы в автобус и вниз к винограду… А там шпалеры с проволокой, на которых виноград. Нас уже ждёт председатель. Раздал секаторы и вёдра. Показал, как срезать виноград и как грузить в автомобили. Через четыре часа пришёл председатель и принёс мясо, зелень, лаваш и чачу. Мы пообедали вместе с чачей. Надо сказать, что чача светло жёлтого цвета. А вкус я передать сейчас уже не могу, чем-то напоминает виноград, и тем самым отличается от обычной русской самогонки… Да, это ещё не всё. Закончили мы работу, и появился председатель. Прошу, мол, отужинать у нас в зелёном уголке. А зелёный уголок имел п-образный стол из обычных досок. А на этих досках закуска и, как сказал председатель, молодое вино. Самое интересное это красное вино было разлито в трёхлитровые стеклянные банки. Пили мы это вино из гранёных стаканов. В общем, председатель сказал семь тостов, извинился и ушёл по делам. А по бокам от меня сидели две девчонки в светлых платьях. И вот я окосел и как стукну кулаком по столу и налитые стаканы с вином опрокинулись как раз на платья моим соседкам. Они так расстроились. А я им говор: надо постирать и всё сойдёт. Утром встречаю моих соседок – на платьях пятен нет.