– С подругами не встречалась за обедом?

– Папочка, все мои подруги уже давно замужем, и сейчас они либо беременны, либо нянчатся со своими малышами.

– Ничего-ничего! Скоро и ты прибьешься к их берегу, – успокоил ее отец.

– Лично я в этом совсем даже не уверена. Папа?

– Что, Сесили?

– Я… Я тут подумала, что поскольку замужество в обозримом будущем мне точно не грозит, то, может, ты все же сочтешь возможным взять меня на какую-нибудь работу в свой банк. – Сесили нервно сглотнула. – Может, у вас открывается новое отделение?

Вальтер аккуратно вытер салфеткой усы, потом так же аккуратно сложил салфетку и положил ее рядом со своей тарелкой.

– Сесили, мы уже с тобой много раз обсуждали эту тему. И мой ответ остается неизменным. Я говорю тебе «нет».

– Но почему? Сегодня в Нью-Йорке столько работающих женщин! И они не сидят и не ждут, когда к ним на помощь придет какой-нибудь мужчина. И не боятся того, что мужчины могут потеснить их на работе. В конце концов у меня степень, и я хочу использовать свои знания на практике. Неужели в твоем банке не найдется для меня какой-нибудь работы? Когда мы с тобой встречаемся в городе, чтобы вместе пообедать, я вижу, как девушки толпами выходят из твоего банка. Значит, что-то же они там делают…

– Ты права, именно что-то! Они трудятся машинистками в машбюро, целыми днями стучат на машинках, печатают всякие директивные письма и прочие бумаги, потом заклеивают конверты с этими письмами, наклеивают на них марки и относят корреспонденцию в почтовую службу банка. Ты такой работы хочешь?

– Хотя бы такой! Во всяком случае, я буду делать хоть что-то полезное.

– Сесили, ты не хуже меня понимаешь, что ни одной из своих дочерей я не позволю работать машинисткой в своем банке. В противном случае мы с тобой рискуем превратиться в объект для всеобщих насмешек. Эти девушки, которые трудятся у нас, они ведь совсем из другого круга…

– Я все это понимаю, папа, но, честно говоря, меня меньше всего волнует все то, что связано с социальным статусом. Я просто хочу… мне нужно чем-то заполнить свои дни, только и всего. – Сесили почувствовала, как к глазам подступили слезы отчаяния.

– Моя дорогая, я тоже все прекрасно понимаю. Понимаю, как тебя больно ранило предательство Джека. Можно сказать, оно тебя полностью оглушило. Но я уверен, очень скоро на горизонте появится очередной соискатель твоей руки.

– А что, если я вообще не хочу замуж?

– Тогда со временем ты превратишься в одинокую старую деву, окруженную толпой племянников и племянниц. – В глазах Вальтера запрыгали веселые огоньки. – Тебя привлекает такое будущее?

– Нет… то есть да… Я хочу сказать, что на данный момент меня мало волнует собственное будущее. Зачем же ты тогда позволил мне получить высшее образование, если я никогда не смогу применить свои знания на практике?

– Сесили, образование расширило твой кругозор, позволило понять суть многих вещей, происходящих вокруг. Что в свою очередь позволит тебе со знанием дела рассуждать на самые разные темы со своими соседями по столу на всяких званых ужинах…

– Папочка! Ты сейчас говоришь точь-в-точь, как мама. – Сесили уткнулась головой в свои руки. – Неужели нельзя использовать полученные знания более эффективно?

– Сесили, я понимаю, как это горько, когда ты не можешь следовать избранному тобой предназначению, заниматься тем, к чему лежит твоя душа. Вот я, к примеру… Я изучал экономику в Гарварде только потому, что там же учился мой дедушка и еще целая куча всяких прапрадедушек. Когда я окончил университет, я мечтал о том, чтобы отправиться в путешествие по всему миру, а не зарабатывать на жизнь, занимаясь вульгарной коммерцией. В своем воображении я рисовал картины того, как стану великим белым охотником или кем-то еще в этом же роде. – Вальтер невесело усмехнулся. – Само собой, когда я поделился своими планами с отцом, то он лишь глянул на меня, как на сумасшедшего, и я услышал в ответ категорическое «нет». Я вынужден был пойти по его стопам и начать работать в банке, а со временем занял место в совете директоров.