– Получается, что все мои сестры уже успели начать новую жизнь, так?

– Да, так оно и есть.

– И помогло им в этом то, что все они отправились на поиски своего прошлого?

– Именно! Сужу по себе самой. По-моему, я писала тебе, что у меня есть брат-близнец. Писала?

– Хм… Не припоминаю…

– Да писала же! Я точно помню, Электра. А еще отыскался и мой родной отец, самый настоящий музыкальный гений, но при этом законченный пьяница! – Я увидела, как добродушная улыбка тронула губы Алли, стоило ей только заговорить об этом человеке. Она натренированным движением отняла малыша от одной груди и приложила его к другой.

– Ну, а ты сама? Как ты распорядилась той информацией, которую оставил тебе папа в своем прощальном письме? – поинтересовалась у меня Алли.

– Если честно, то я так и не удосужилась прочитать его. Даже не знаю, куда оно запропастилось. Скорее всего, уже потерялось.

– Ах, Электра! – Алли бросила на меня самый строгий из своих взглядов. В ее глазах читалось явное осуждение. – Неужели ты это серьезно?

– Да шучу я, шучу! Наверняка где-то валяется. Просто у меня руки еще до него не дошли.

– То есть тебе совсем не интересно, кто ты и откуда?

– Нет. Не вижу особого смысла копаться в прошлом. Какая разница, откуда я? Главное – это кто я сейчас.

– А вот мне папино письмо очень помогло. Ну хорошо! Допустим, ты не хочешь заниматься поисками собственного прошлого, использовав те подсказки, которые оставил тебе в своем письме отец, но, в конце концов, это же его прощальное письмо. Можно сказать, его последний дар каждой из нас.

– Святый боже! Как же мне все это надоело! – взорвалась я. – Ты и все мои остальные сестры, вы всегда относились к отцу как к некому высшему божеству. Я бы даже сказала, как к такому чудаковатому божеству. А на самом деле он – просто тот человек, который удочерил нас, по одному ему известным причинам, выбрал именно нас. А что это за такие таинственные причины, никто из нас ничего не знает!

– Пожалуйста, Электра, не кричи так! Малыш может испугаться. Прости, если я…

– Все! Я отправляюсь на прогулку!

Я подхватилась из-за стола и направилась прямиком к парадной двери, распахнула ее настежь и с громким стуком закрыла за собой. И пошла, не разбирая дороги, к пристани. Как это всегда бывает по приезде в Атлантис, уже после нескольких часов, проведенных здесь, я начинаю жалеть, что приехала, и даю себе зарок впредь в Атлантис больше ни ногой.

– И с чего мои сестры носятся с этим Па Солтом? Ведь он нам даже не родной отец! Столько суеты, зачем?

Продолжая жаловаться самой себе на весь белый свет, я уселась на край помоста, свесив ноги к воде, и постаралась сделать несколько глубоких вдохов. Но дыхательная гимнастика не помогла. Вот если бы соорудить еще одну дорожку из кокса… Я поднялась с досок и заторопилась обратно в дом, на цыпочках пересекла холл и так же тихонько поднялась по лестнице к себе, чтобы – не дай бог! – никто не услышал. Войдя в свою комнату, тут же заперла дверь на ключ и приняла столь необходимое мне зелье.

И буквально через пару минут мне заметно полегчало. Я откинулась на подушки и стала мысленно воспроизводить портреты всех моих сестер по очереди. Странно, но почему-то сегодня они рисовались в моем воображении исключительно как принцессы из диснеевского фильма. Даже забавно… Надо сказать, ничего в этом их сказочном облике меня не раздражало. Напротив! Я люблю и всегда любила всех своих сестер. За исключением Сиси, конечно. (Вот и сейчас она промелькнула в моем сознании в облике злой ведьмы из «Белоснежки».) Я невольно хихикнула, но подумала, что все же это чересчур жестоко, даже для Сиси. Да, я знаю, родных не выбирают, так все говорят. Выбирать можно только друзей. Но вот папа все же по какой-то только ему одному известной причине