– Привет, – выдохнул он и слегка помахал ей кончиками пальцев. Нуала вместе с другими женщинами обошла полукруг, раздавая миски и получая тихие слова благодарности в ответ.

– Хорошо выглядишь, Нуала. – Финн улыбнулся, когда она подошла к нему. – Встретимся потом в обычном месте?

Она кивнула и вышла из амбара вместе с остальными женщинами.

– Разве тебе не хочется остаться с ними, услышать все новости и узнать планы? – обратилась Нуала к Ханне.

– Когда нас разошлют с поручениями или поручат сопровождать грузы с контрабандным оружием и боеприпасами, мы узнаем все новости, – ответила сестра.

Вернувшись на кухню, женщины расселись за поздним ужином.

– Есть новости о Томе и Пате? – поинтересовалась Нуала.

– Да, – сказала Дженни. – Я перехватила телеграмму, предназначенную для майора Персиваля из Эссекского полка. Наших парней перевели в госпиталь в Корк-Сити.

Поскольку Дженни работала в почтовом отделении в Бандоне, она была ценной разведчицей, и Нуала иногда завидовала ей.

– Это значит, они серьезно пострадали. Боже сохрани! – Эйлин перекрестилась.

– Будем благодарны за небольшие милости, сестры, – сказала Дженни. – По крайней мере, наши ребята не в тюрьме и их больше не пытают. Наши медсестры в госпитале позаботятся о них.

– Я уже отправила сообщение для Флоренс, завтра она сядет на поезд до Корк-Сити, проверит их состояние и поручит одному из волонтеров доставить пакет с едой, – вставила Лили.

– Нуала, сходи во флигель и принеси кучу стираной одежды, чтобы доставить ее в амбар после совещания, – распорядилась мать.

Нуала встала:

– Они останутся на ночь?

– Если останутся, мы приготовили для них соломенные тюфяки. По крайней мере, сегодня будет теплая ночь, а то у нас мало одеял.

Нуала пошла во флигель и начала собирать чистые подштанники, штаны и рубашки в две большие корзины. Когда она понесла одну корзину через двор к дому, то ненадолго остановилась и прислушалась. Из амбара не доносилось ни звука. Все было как обычно, не считая того, что внутри составлялись планы ведения партизанской войны.

– Ах, Филипп, что бы ты подумал обо мне, если бы знал об этом? – прошептала она.

Уже перевалило за одиннадцать вечера, когда Дэниэл, Фергус и Кристи вошли на кухню. Девушки из Куманн на-Маэн вымыли посуду и растворились в ночи, поэтому на кухне оставались только Ханна, Нуала и их мать.

– Я иду спать, жена, – объявил Дэниэл. Он повернулся к Нуале. – Кое-кто ждет тебя на улице. – Он указал на заднюю дверь. – Только не задерживайся. У меня есть глаза повсюду, а вы еще не пожени лись.

Сердце Нуалы встрепенулось в груди при мысли о том, что жених ждет ее снаружи. Ее, фермерскую дочь с неполным школьным образованием и еще не полученным дипломом медсестры, ждал уважаемый учи тель.

«Если бы я могла сказать ему, что умею играть в шахматы», – подумала она, когда шла к флигелю, где хранилось выстиранное белье. Но она понимала, что не может этого сказать.

В темноте она видела только тлеющий огонек его сигареты.

– Это ты? – прошептал Финн.

– Я. – Нуала улыбнулась.

Он затушил окурок и привлек ее к себе. Финн поцеловал ее, и, как всегда, у нее подкосились ноги, а в теле зажглось желание того, что могло произойти только после их бракосочетания. В конце концов он вывел ее со двора на луг, где они легли рядом, и она успокоилась в его объятиях.

– Что, если кто-то увидит нас здесь? – прошептала она.

– Нуала, здесь темным-темно, но я больше боюсь, что в таком положении нас застанет твой отец, а не целый патруль «черно-коричневых», – хохотнул он.

– Тут нечего беспокоиться, Финн: я почуяла виски в его дыхании, пока была на кухне. Он не проснется до рассвета, до той минуты, когда коровы начнут мычать, чтобы их подоили.