Пускать к себе домой я больше не хотела. Не хватало еще заразить весь дом! Значит, мне предстояло совершить чудо героизма и самой явиться к нему в дом, познакомиться и… как можно тактичнее отказать.

Домик у оборотня меж тем оказался что надо. Отличный домик - по крайней мере, снаружи. Романтический светлый особнячок, утонувший в зелени. Наверняка розовые закаты красиво разукрашивали его белые стены, а садящееся солнце запутывалось лучами в розовых кустах и плюще. Даже обидно, что владелец такого прелестного жилища блохастый… за воркующих под крышей голубей я готова была простить ему многое, а за милые витражи на окошечках первого этажа я даже согласна была собственноручно выкупать его в полыни!

Оборотень сам открыл мне двери, когда я, разинув рот, стояла на его крыльце и рассматривала кованную серебряную ручку.

- Евангелина! - совершенно искренне обрадовался он, почесывая по своему обыкновению подбородок. - Вот это сюрприз! Простите, я совсем не ожидал…

И он потуже завязал пояс своего ярко-пунцового халата.

- Так вы впустите меня, - опасливо заглядывая ему через плечо, спросила я, - или мы постоим тут, на пороге?

- О, простите, - оборотень залился стыдливым румянцем, что сделало его милее и еще больше похоже на неуклюжего кудлатого щенка сенбернара с большими трогательными карими глазами. Он посторонился, и я прошла в его дом.

Вопреки всем ожиданиям, никаких блох тут не было. Было очень уютно и мило, пахло розовым порошком - видимо, к моему приходу все же готовились, - которым посыпали ковры и диваны. И старая добрая мамушка оборотня, шлепая тапками, принесла угощение - целую гору сладких плюшек и теплое молоко.

- Так значит, - уписывая третью по счету плюшку, посыпанную сахаром, - вы решили жениться.

Оборотень кивнул патлатой головой и улыбнулся. Он нравился мне все больше. Хотя бы потому, что изо всех сил старался не чесаться передо мной.

- Но Берни, - к слову, оборотня звали Бернардом, - ваше… э-э-э… нездоровье, - осторожно начала я разговор, ради которого и пришла сюда, - здорово меня смущает. И помешает нашему… э-э-э… семейному счастью. Я знаю, что у оборотней… э-э-э… есть куча особенностей, и… э-э-э… я не уверена, что готова буду смириться с вашими потребностями… э-э-э… побегать нагишом при луне и повыть.

Тут Берни заметно скис, и стал такой несчастный, что мне стало его жаль ото всей души.

Нет, он в самом деле был милым парнем. Даже симпатичным, но…

- Да нигде я нагишом не бегаю! - чуть не плача, ответил он. - И все белье перестирывается с розовым порошком от мастера Гарантуса! И черт бы побрал этих проклятых кровососов, но я не знаю, откуда они берутся!

И он с остервенением впился ногтями в ляжку, уже, видимо, не в силах терпеть.

Тут-то я сильно призадумалась.

Порошок Гарантуса - это вам не мой Влюблярмус. От этого порошка издохнет и дракон, если Гарантус того захочет. Значит, блохи и подавно мертвы. Да и я не чешусь, хотя битый час сижу на диване, рядом с оборотнем.

- Вы позволите? - потянулась я к вороту его халата.

- Нет, зачем, - застенчиво кутаясь в одежду, отнекивался Берни, багровея до самых бровей.

- Да бросьте стесняться! - рассердилась я. - Жениться вы на мне как собрались, если боитесь даже кусочек шеи показать? Дайте я гляну!

Оборотень, страдая, подчинился. Я отогнула бархатный воротник и ахнула. Бедняга был весь в кровавых полосах от расчесов. И никто его не кусал. А зловредная сыпь вырастала сама собой, прямо на глазах!

- Миленький мой! - всплеснув руками, воскликнула я. - Да это не блохи никакие! Это же страшная аллергия! Что вы такое съели?!