Игорь извернулся и стукнул напавшего на него Аниного защитника. Володя зашатался, но не упал.

Аня смотрела на происходящее сквозь слезы и видела всё в тумане. Володя вдруг стал выше, принял стойку, как в американском фильме, и начал профессионально отвечать нападавшему на него кикбоксингеру. Это Аню тогда не удивило, но на душе у неё стало в ту же секунду легче, она поднялась на ноги и побежала за помощью. Когда подошедшие разняли дерущихся, Аня перестала плакать, подбежала к Володе и обняла его. Игоря двое мужчин, взяв под руки, увели.

– Спасибо. Ты настоящий друг!

– Ты это только узнала? А тебя, как всегда, нельзя одну оставить.

– Где ты научился драться?

– Я с первого курса хожу на самбо. Ты не знала?

– Нет.

– Ну, да. Тебе же не интересно что-то знать обо мне.

– Ты лучший друг на свете.

– Ты тоже. Хотя я предпочел бы другое. Пойдем!

– Как ты вдруг оказался здесь?

– Он не понравился мне с тех пор, как только стал подъезжать к тебе.

– Я, пожалуй, поеду домой.

Вдруг лицо её сморщилось, и она заплакала.

– Он сказал, что это я его завлекла. Но я даже не думала об этом. Он мне не нравится. Я люблю другого! – И она заревела еще сильнее.

– Знаю, знаю.

Володя достал из кармана пиджака платок, вытер ей слёзы.

– Я отвезу тебя.

Ольга самозабвенно танцевала со своим кавалером. Он был выше неё, как раз то, о чем она мечтала, светлые волнистые волосы до плеч, ласковый взгляд.

«Если бы я не перекрасила волосы, мы могли бы сойти за брата и сестру», – улыбалась Флёрбланш сама себе.

Она была очарована и им самим, и его именем.

– Аристарх, у тебя удивительно красивое редкое имя. Почему тебя так назвали?

– В честь деда. Кстати, от него мне досталось не только имя, но и еще квартира на Соколе. Правда, он еще живой, но как женюсь, перееду туда от родителей, а дед – к предкам.

– А как тебя называли в детстве?

– Мать – Аристаша, Сташа, а отец – Старки, на американский лад. А тебе как нравится?

– Аристашенька.

– Пойдет. Я не против. Хочешь, давай прямо сейчас поедем ко мне домой.

– Хочу. Давай поедем.

*

Он привез её в квартиру своих родителей. Ольга оглядела богатую обстановку. Квартира была просторной, Ольга даже запуталась, когда считала комнаты: огромный зал, где в углу у окна разместился рояль, столовая, тоже большая комната с круглым столом посредине, такая же большая кухня, кабинет отца со стеллажами для книг от пола до потолка, спальни.

«Наверное, тут и комната для прислуги есть, как в дореволюционное время. Хотя, видимо, и сейчас это не редкость», – подумала Ольга.

Она обошла комнаты, никого не встретив.

– Никого нет. А где же твои родители?

– Ты хочешь видеть моих родителей? Зачем тебе они? А я тебе не нужен?

Она обняла его за шею, прильнув к нему щекой.

– Только ты. Мне нужен только ты.

В ответ он крепко сжал её. Взял на руки, покружил и посадил в кресло. Наклонился к ней и загадочно сказал:

– Родители вернуться через четыре дня. Сиди и жди меня.

И вышел из комнаты

Ольга трепетала от ожидания. Она забыла, что любила другого. Сейчас она всю себя отдала этому малознакомому человеку, готовая ко всему. Когда она впервые увидела Аристарха, что-то из потаенных уголков её души прошептало о новой жизни, новой любви, о том, что пора забыть Володю. И она поддалась этому чувству.

Она огляделась. Большая комната с двумя огромными окнами, которые закрывали занавески из тяжелой ткани синего цвета, а на ней, словно паучья сеть, растекались золотые разводы. Мебель тоже была массивной, как будто подстраивалась под размеры комнаты: комод темного цвета, кожаный диван, растянувшийся из угла комнаты вдоль обеих стен, напротив него – огромный телевизор на массивной подставке, чуть дальше такой же огромный аквариум с крупными рыбами. Обои были тоже с золотыми разводами, на которых мозаикой были вывешены картины разных размеров.