Партнеры – моя основная проблема. Мне удалось полностью закончить работу над тремя категориями поиска – город, работа и количество детей. (Мои собственные результаты: Сан-Хосе, разработчик программного обеспечения, ноль. Проверить, проверить, проверить.) Всю эту информацию можно спокойно почерпнуть из ответов одного человека. Но чтобы найти ему партнера, требуется больше участников анкетирования, больше людей, из которых приложение будет составлять пары. Получить их согласие, загрузить данные анкет и дать алгоритму объединить их по двое. Я многое способна сделать сама, но только не это. И очень жаль, потому что самым интересным в игре «ПАКС» всегда был поиск жениха или невесты.

В средней школе я часто оставалась у Марен с ночевкой, и ее мама учила нас всему, чему моя не могла научить меня по причине отсутствия. Мама Марен показывала, как плести французскую косу, объясняла, когда выключить микроволновку, чтобы попкорн не подгорел, и, самое главное, играла с нами в «ПАКС» – бумажную гадалку, которая была популярна в ее детстве, в восьмидесятые годы.

Мы выбирали несколько категорий, и каждая составляла для них свои списки: четыре города, в которых хотелось бы жить; четыре профессии, о которых мечтаешь; четыре мальчика, сводящих тебя с ума. Четыре цифры – каждый раз новые, – обозначающие количество твоих будущих детей. И, конечно, постоянная категория: палаццо, апартаменты, квартира, сторожка.

Затем одна из нас начинала рисовать в нижней части страницы спираль. Рисовала до тех пор, пока другая не говорила «стоп». После этого мы подсчитывали количество окружностей в спирали от края к центру и с помощью получившейся цифры вычисляли в каждом списке один из вариантов нашего далекого взрослого будущего.

Мы веселились, узнав, что я, например, буду жить в палаццо на берегу моря во Флориде и что у меня будет шестеро детей. Но выяснить имя будущего мужа – это было круче всего! Мы записывали на листках имена самых симпатичных мальчиков в классе, не включая неудачные варианты (те несколько раз, когда Марен потихоньку внесла в мой список Миллера, не в счет).

Мы смутно догадывались, что это не совсем этично. Было очевидно, что ни одна из нас не выйдет замуж за Эли Кима, мечту всей средней школы Свитчбэк-Ридж, и не будет жить с ним в квартире в Нью-Йорке. Вряд ли кому-то из нас предстояло переехать в Сан-Диего, чтобы стать ведущим орнитологом в зоопарке. И все это было еще до того, как Марен призналась мне, что она – би. У нас в списках вообще не было девочек.

Все это были фантазии чистой воды, но в тот момент, когда мы видели их четко записанными на листе бумаги, все казалось возможным и наше будущее сверкало, как новенькая монетка. Мы словно разливали мечты по бокалам и пили их залпом.

Мне хотелось перенести эти ощущения в свое приложение, и у меня почти получилось – на семьдесят пять процентов.

– Вряд ли тебе удастся найти пару через мое приложение, – говорю я Марен. – Ну разве что миллион человек загрузит себе мою тестовую версию вместе со всеми багами.

– Уж и помечтать нельзя, – дергает плечом Марен.

Я останавливаю пикап на ее подъездной дорожке – посыпанной красным песком, с торчащими сосновыми корнями, – Марен сует ноги в туфли и выскакивает из машины.

– Слушай. – Она заглядывает в открытое окно. Ее лицо сплошь усыпано веснушками. – Удачи с папой. У тебя все получится.

– Конечно, – отвечаю я, разворачивая машину. – У меня обязательно получится.

Короче, у меня не получилось. Это становится очевидным, как только папа ставит передо мной тарелку праздничной пасты карбонара со словами: