Я не сразу заметила грузную фигуру хозяйки помещения, стены которого завесили синей тканью, имитирующей небосвод. Шестиконечные звезды, должные мерцать и погружать в таинственность атмосферы, были наляпаны на полотно как попало, некоторые из них потеряли свои лучи, и вся обстановка скорее напоминала сцену бродячих актеров, чем логово знаменитой прорицательницы. Густой запах благовоний, множество свечей, беспорядочно расставленных по комнате, хрустальный шар и карты, которыми по заверению кузины гадалка пользоваться не должна, череп какого-то хищника и клетка с живым вороном, отвлекали взор от той кучи тряпья, что громоздилась на полу за коротконогим столом. Только когда она зашевелилась, я поняла, что за странным облачением из рваных лоскутов прячется сама Самира. Белое, густо напудренное лицо, черные волосы, черные глаза. Пухлая рука, оголившись до локтя, дернулась в воздухе в повелительном жесте, приглашая нас приблизиться.

- Что привело вас сюда? - голос, неожиданно низкий, хриплый, скребущий горло и вызывающий желание откашляться, заставил вздрогнуть.

Я посмотрела на подругу. Трир, бойко сделав шаг вперед, скорее пропищала, чем произнесла:

- Мы хотим познать истину! – и схватилась за шею, не ожидая от самой себя таких неблагозвучных нот.

- И какая истина вас тревожит?

- Кто будет моим мужем? – ляпнула я от волнения, хотя собиралась задать совсем иной вопрос. Меня больше интересовало, счастлива ли я буду с Теодором, безусловно ожидая положительный ответ. Но что произнесла, то произнесла: хотя бы буду знать, так ли проницательна Самира, как ее расхваливают.

Гадалка задумчиво уставилась в потолок. Мы обе как по команде проследили за ее взглядом, но ничего, кроме скрещенных бревен, не заметили. Трир взяла меня за руку холодными влажными пальцами. И я была кузине благодарна, поскольку прорицательница закатила глаза, и наблюдать за ней, некрасивой, рыхлой, с отвисшими щеками и шеей, прячущейся в складках, было жутковато.

- Я вижу маску, - произнесла Самира после долгого раздумья, так и не вернув глазам привычное состояние. - Но не могу рассмотреть, кто за ней скрывается. Чувствую любовь. Большую любовь. Человек в маске не оставит тебя, будет всюду следовать за тобой.

Я рассмеялась. Как же просто вывести лгунью на чистую воду! Свечи, хрустальный шар и череп, призванные создавать таинственный антураж, моментально превратились в цирковые атрибуты. Исчезли волнение и страх.

- Пойдем отсюда, Трир, - я резко развернулась на каблуках и дернула за руку подругу, опешившую от откровенной лжи. Разочарование красками было написано на лице кузины: пылающие щеки, искусанные губы, готовые от досады хлынуть слезы.

- Ну как же так? – промямлила Трир. – Мне вас рекомендовали… А вы…

- Пр-равда! Пр-равда! – ворон в клетке дернул крыльями, и оторвавшееся перо медленно спланировало вниз, где задело свечной огонь и моментально вспыхнуло, перебив аромат благовония неприятным запахом паленого.

- Я точно знаю, кто будет моим мужем, - с достоинством произнесла я, изволив обернуться на гадалку. – А у вас даже птица врет.

Заметив потемневшие глаза Самиры, я усмехнулась и кинула на пол мешочек - щедрое вознаграждение за разочарование.

 Уже на пороге я услышала тихое:

- Виола, выбирай сердцем. Иначе все кончится смертью.

Я замерла. Смерть – не то слово, какое хочет услышать счастливая невеста.

- Мой выбор давно сделан, и ждет меня вовсе не смерть, а счастье на долгие-долгие годы.

- Тебе будет достаточно семи причин, чтобы влюбиться в маску.

- У меня тысячи причин, чтобы любить того, кто не прячется за маской. Хватит лгать, женщина!