Геракл впал в замешательство. Казалось бы, ему не стоило радоваться знакомству с дворянином, особенно потомком беглого буржуя – однако в то же время наш марксист не испытывал к новому знакомому антипатии, скорее интерес.

–Ну и как мне вас теперь прикажете называть, камрад? – спросил Геракл.

–Если вам будет угодно, называйте тогда уж Дмитрием Аркадьевичем или, на худой конец, просто Дмитрием. И давайте поторопимся и отнесем наши принадлежности в аудиторию, а то трапезничать нам надо бы, а уж в этом деле я торопиться не привык!

После того, как Геракл и Дмитрий Аркадьевич оставили свои вещи в аудитории, они медленно направились к столовой. Судя по всему, Геракл впервые в жизни нашел друга.

–…А насчет Светланы не переживайте, уважаемый Геракл. Я тоже с утречка подсесть к ней намеревался, так еще грубее, чем вас отвадила, отродье ведьмино. Похоже, неинтересны такие статные молодые люди, как мы, девицам подобным, им скорее таких, как Вольдемар Сельнов, подавай…

Услышав фамилию своего кровного недруга, Геракл аж затрясся:

–Сельнов?! Я не ослышался?

–Да-с, это племянник Бориса Николаевича, депутата. Должно быть, по протекции сюда изволил поступить…

–Борька! Недруг мой старый! Вот кого надо в первую очередь расстрелять! Эта сволочь каждый день, одиннадцать лет подряд, мой портфель на березу закидывала. Перед девками он тоже меня всегда позорил, трусы стягивать любил. Как же я, товарищ Дмитрий, ликовал, когда школу закончил и мог больше не видеть этого дегенерата! Только я думал, что он сопьется, орангутанг чертов, а он, видите ли, в «Единую Россию» вступил и депутатом заделался. Видно, правду говорят, что дерьмо не тонет…

–Простите за бестактность, Геракл Сергеевич, но сколько же вам лет, если Борис Николаевич – ваш одноклассник? Никак не меньше тридцати пяти годков, выходит. И что же вы в таком случае делаете среди нас, на курсе первом?

–Всю жизнь себя искал, товарищ, всю жизнь. Наконец-то нашел, похоже. Юриспруденция – вот мое истинное призвание! – гордо задрав нос, воскликнул Геракл.

–Похвально, что нашли себя, иные уж и не найдут…

Размышления двух толстяков возле двери в столовую прервал громкий свист сзади. Обернувшись, Геракл заметил довольного Сяву:

–Эй, Геродот, подь сюда! Дело есть!

–Что вам надо, пролетарий? Мы с товарищем Бесогоновым и так поесть не успеваем…

–Да не ссы, подойди сюда.

–Пожалуй, я откланяюсь, Геракл Сергеевич. Сожалею, но горячие пирожки меня привлекают намного сильнее, чем речи этого холопа. Прошу уж извинить, – сказал Дмитрий и вбежал в столовую.

Геракл, трясясь от страха, подошел к Сяве. Еще со школы он не любил одетых в спортивное парней, которые часто его обижали… хотя он обычно обижал их еще сильнее.

–Слушай сюда, Герасим, – сказал Сява, – Беги кабанчиком на первый этаж и найди Светку. У ней к тебе какой-то базар есть…

Не дослушав гопника, Геракл со скоростью поезда рванул на первый этаж.

«Светка! Неужели я ей все-таки понравился! Пригодятся, родимые», – размышлял Геракл, поглаживая карман, в котором лежали презервативы.

На первом этаже возле лестницы Геракл заметил Свету и, ликуя, подбежал к ней. Казалось, что его жирная туша вот-вот воспарит над землей от счастья.

–Светлана! Что вам нужно? – радостно спросил Геракл.

–Наконец-то, Гера, я уже заждалась. Я от старшекурсников-историков такое услышала, что тебя непременно заинтересует. Оказывается, во время войны наш вуз посещал сам Сталин и, по слухам, что-то спрятал в подвале. Никто так и не нашел до сих пор этот предмет, да и не известно, что спрятал Иосиф Виссарионович. Вдруг там что-то по-настоящему ценное! Думала, что тебя это заинтригует, ты же у нас вроде интересуешься Сталиным, красавчик?