Неизвестные мне мужчина с женщиной также начали о чем-то переговариваться.

Меня не покидало чувство нереальности происходящего. Словно иллюзия не кончилась и сейчас пришла пора проходить новое испытание, о котором забыли объявить.

Черноволосый сел на стул и со скрипом придвинулся к столу. Прикрыл глаза, опустил голову.

Я продолжала стоять и смотреть на членов комиссии. На каждого по очереди.

Профессор Жуфт подала магистру Старху одну из бумажек со стола и громко объявила:

– Следующий номер – шестнадцать.

Я не двинулась с места.

Просто не смогла себя заставить сделать ни шага. «Что значит – нет?! – кричал внутренний голос. – Я – Кая Хейм! Мой папа – он!..»

Он меня не простит за проигрыш…

С ног до головы меня прожгла дрожь. Я провалилась! Я не смогла!!! Как это произошло? Что я сделала не так? Так не должно было случиться.

Мне хотелось топать ногами, плакать, требовать своё. Они должны были понять, что моё место здесь! Ну пожалуйста… Из груди стали рваться рыдания, они застревали в горле, щекотали в носу, тянулись к глазам… Сдерживать их оказалось так сложно…

– Номер шестнадцать, – немного громче повторила профессор Жуфт.

Я приоткрыла губы, вспомнила Оскара Бура и… отвернулась, промолчав.

Больше не глядя на равнодушных членов комиссии, не обращая внимания на остальных поступающих, все ещё послушно стоящих в ожидании вызова, я направилась к выходу. Красный чемодан, послушный заклинанию левитации, полетел следом.

Сердце стучало так, будто готово было разорвать грудную клетку, а ноги ослабли. Но Кая Хейм не имела права вести себя, как истеричка.

«Проигрывать нужно уметь», – думала я, пытаясь приободриться.

«Проигрывать?!» – истерично повторяло за мной эхо в голове.

Боги, я не поступила!

Едва оказавшись в коридоре и дождавшись, пока закроется дверь, я обессиленно привалилась к стене и попыталась вернуть самообладание. Но с каждой секундой мне становилось хуже. Осознание случившегося накрывало с головой.

Я провалила вступительный экзамен и теперь должна вернуться домой с признанием собственной никчёмности. И скрыть позор не удастся: папе непременно донесут о моем промахе.

Ведь мои неудачи – это неудачи всей семьи.

Оттолкнувшись от стены, я пошла дальше. Куда? Не имело значения. Впервые в жизни стало все равно.

Коридор вывел к холлу, но у меня не осталось ни сил, ни желания любоваться местными красотами.

– Надо же, какое небо! – восторженно проговорила девушка неподалеку. – Потрясающе!

Я поморщилась и поняла, что должна сбежать от людей. Сейчас они слишком раздражали. Не придумав ничего лучше, вспомнила про парк, о котором говорила старушка Жуфт…

Стремясь к уединению, обошла веселящуюся толпу студентов и принялась искать нужный выход. Мысли в голове путались, пугали, заставляли все сильнее погружаться в пучину самоистязания. Не помню, как оказалась в парке. Какое-то время просто брела по дорожке, выстланной серым камнем, и репетировала про себя речь полной неудачницы.

– Папа, я не смогла поступить… Я провалила экзамен… М-м-м, начать нужно иначе, более непринужденно. Привет, па, будешь чай? Кстати, я сегодня была в академии Дьянхара. Заезжала посмотреть, как там Хакан… Пф-ф-ф, дур-рость!

Вокруг сменялись деревья, кусты, клумбы. Мне было плевать на пейзаж. Отныне все казалось неважным, пустым. И, кажется, ничто не могло ещё больше унизить меня. Только…

Я резко остановилась и прижала руку к груди, настороженно вслушиваясь. Показалось? Или?.. Испуганно округлив глаза, покачала головой. Не показалось!!! Совершенно утратив разум, я метнулась в сторону, сворачивая с каменной дорожки на протоптанную кем-то едва заметную тропинку. Цель была лишь одна: избежать встречи с обладателем до боли знакомого голоса, снова и снова выкрикивающего моё имя.