- Пойдём, Дана, – неожиданно поддержал сестрицу Джус. – Просто… пойдём. Погуляем, проветримся, съедим чего-нибудь вкусное. Я тебя угощу.

Я растерянно огляделась. В доме царил полнейший разгром, к тому же неотчитанным остался Торн, в очередной раз подхвативший какую-то простуду и громко шмыгающий покрасневшим и распухшим носом в своём углу. Сначала следовало отругать – за то, что опять пил студёную воду с другими из колодца, не иначе, а потом – начать лечить. Напоить горячим клюквенным морсом…

- Данка, тебе всего девятнадцать, а ты квохчешь над ними, как бабушка, – Джус взял меня за руку. – Подождут они все часа три-четыре. Заодно поймут, как это – без тебя.

- Не подождут! – упорствовала я, пытаясь вспомнить: была у нас в погребе клюква или нет?

- Эй, парни! – зычный голос Джуса перекрыл мерный гул голосов, и все пятеро, даже стоящий в дверях заспанный Арманд, замолкли, как один.

За пять лет нашего знакомства из прыщавого, нескладного вихрастого подростка Джус превратился в ладного плечистого парня. Никаких прыщей, широкие плечи, высокий рост, настырно пробивающиеся усы. Внезапно я подумала о том, что странно, как Джус ещё находит для меня время: он-то не по карманам шуровал, а честно работал в отцовской лавке помощником скорняка, меня не осуждал, но сам шёл по честному пути. Не раз и не два предлагал мне работать с ним вместе, но от вида шкурок бедных горностаев, лис и белок, а ещё от специфического запаха, пропитавшего лавку от и до, к горлу всегда подкатывала тошнота.

- Значит, так! – продолжал Джус, грозно нахмурив густые брови, так и норовящие соединиться на переносице. – Данка за вами, олухами великовозрастными, день и ночь ходит, как наседка над цыплятами, света белого не видит, о себе совсем забыла. Работает, рук не покладая… – тут голос его всё-таки дрогнул, потому что о том, что я не рассказываю братьям о специфике своей «работы», он, конечно, знал, но не был уверен в деталях. – А вы, охламоны и остолопы, только ею пользуетесь. Мужчины, называется! Значит, так! Слушай мою команду. Брай, за старшего. Дождёшься Грая, оттаскаешь его за ухо, чтобы не шлялся ночами, где не надо. Торн, у тебя всего лишь простуда, нечего делать вид, что тебя тупым ножом зарезали. Сам как-нибудь полечись, не маленький! Арванд, сам найди какую-нибудь еду и поешь, тебе уже десять, задницу за тобой тоже сестра подтирать должна?! Гар, хоть иногда отрывай голову от книжек и смотри по сторонам, а то дом сгореть может, а ты и не заметишь! Да, кстати: спалите дом в наше отсутствие – всем уши пооткручу и скальп сдеру, я в этом мастер, ясно? Лурд, если хочешь заработать на семиструнку, дуй к моему папаше, ему помощник нужен, а не Данку дёргай своим нытьём. Мы ушли гулять, будем вечером, – и повернулся к ошарашенной мне. – Вот так с ними и надо!

- У вас что, свидание? – ехидно подал голос Брай.

- Не завидуй, мелкий, начнешь работать, и у тебя, может быть, девушка появится, – утешил его Джус, схватил меня за руку и вытащил из дому.

Я даже рта раскрыть не успела.

4. Часть 2.

На побережье было восхитительно ветрено и свежо. Сентябрь мог похвастаться тёплой мягкой погодой, и я вдруг подумала, как давно не гуляла просто так. Не думая о деньгах, не думая о делах, о проблемах, заботах… Море шелестело впереди, мы шли втроём небольшим сосновым пролеском, под ногами шебуршали камушки, листья и старые распотрошенные шишки.

- Смай, – Джус повернулся к сестре и вложил в её ладонь монетку. – Иди-ка, купи себе пончик.

- Чего? – сестрица удивлённо покосилась на моего друга. – Зачем? Я не хочу.