Я слушала и смотрела на него, впитывая каждое слово и в то же время… За этот последний месяц для меня что-то изменилось. Да, я по-прежнему ненавидела их всех, и я по-прежнему знала, что воспользуюсь любым шансом, чтобы уничтожить их всех, но…

Но этот мужчина спал со мной. Называя другим именем, представляя другую женщину, мечтая о мести, вёл себя намеренно презрительно, а порой грубо, но всё же. Вопреки всякой логике я хотела, чтобы наш разговор шёл иначе. Чтобы он говорил со мной как со мной, как с живым человеком, а не бездушным манекеном.

Арванда я не видела уже пять дней. В последнюю нашу встречу он чувствовал себя неважно, простыл. И я видела, как ему страшно – без меня, без братьев, без Ларды, которую он частенько называл «мамой», в незнакомом месте с чужими людьми. После того, как я окажусь в Гартавле, я уже никогда его не увижу, им – людям неведомого мне Каллера – не будет нужды держать при себе увечного паренька, к тому же свидетеля.

Они убьют его. Возможно, через девять дней.

Я сидела с идеально прямой спиной. Следила, чтобы на переносице не образовывалась морщинка, следила, чтобы не закусывать губу. Со стороны я являлась образцом сдержанного спокойствия.

Но внутри меня бушевало пламя.

«Соври! – мне хотелось орать. – Соври. Скажи, что с Арвандом всё будет хорошо, что вы позаботитесь о нём. Скажи мне, что я останусь жива после того, как вы убьёте регента – или что вы собираетесь с ним сделать... Скажи мне ложь, которую я хочу услышать, посмотри мне в глаза, пожалуйста!»

- Я расскажу об охоте, ты, должно быть, не знаешь подробностей. Вестфолкский лес включает в себя не только собственно лес, но также поля, луга, реки, болота, пустоши. Прилегающие территории, где может появиться дичь. Олени, лани, косули, лисы и кабаны объявлены личной собственностью правителя Эгрейна, самовольная охота на них запрещена и карается смертной казнью.

- А фазаны и куропатки? – ровным голосом уточнила я. Каждое моё слово, каждый мой жест находились под контролем, но как же это было трудно. Брук чуть склонил подбородок. Каждый его взгляд в мою сторону – оценка.

- Для охоты на птиц, а также куниц и зайцев в Вестфолке требуется получить специальное разрешение. Продолжаю. Должность королевского лесничего в данный момент занимает сье Корвон Донн. Он же королевский ловчий.

- Ваш союзник?

- Не перебивай. В обязанности ловчего входит предварительный отлов дичи для охоты и доставка её в установленное место.

- Вот как? Охота – это фикция?

- Охота – это светское развлечение, причём небезопасное. Звери остаются дикими зверями, встреча с которыми может быть крайне травмоопасной. Один из первых Цеешей, Рамтор Цееш, был убит диким кабаном. К тому же охота не может затягиваться на недели. Столетие назад правители выделяли на неё дюжину дней. В наши дни даже это – непозволительная роскошь, поэтому не стоит демонстрировать скепсис. Сейчас я объясню план подробно, и у нас ещё будет дней восемь на репетиции в саду.

- Я хочу увидеть Арванда.

- Увидишь, – равнодушно отозвался Брук, и я отвернулась, особенно остро ощущая лезвие в голенище его сапога.

После того, как я назвала его именем регента, по ночам ко мне он больше не приходил.

Портрет регента – не карандашный рисунок, а полноценный цветной масляный портрет в полный рост принесла мне сьера Марана, точнее, сопровождающие сьеру Марану в нашу вторую встречу слуги. Я разглядывала его долго, пытаясь увидеть чудовище, о позорном низвержении которого мечтает и знать, и простой народ, но видела только довольно хмурого мужчину лет тридцати, очевидно высокого и сильного, с короткими, но густыми светлыми волосами, тёмными бровями и проницательным взглядом зелёных глаз. Глубокий, но узкий шрам змеился на левом виске. Марана говорила, что вся левая половина его тела покрыта шрамами: неудачное ранение в последнем морском бою, после которого первого в истории Эгрейна двадцативосьмилетнего адмирала демобилизовали.