На следующий день мы с огромной радостью увидели первые признаки приближения к населенным местам. Нам навстречу медленно двигалась отара овец, за которой шли закутанные в толстые шубы пастухи. Они указали нам, в каком направлении находится ближайшее селение, и тем же вечером мы добрались до деревни Тракчен, которая стояла немного в стороне от караванного пути. Это было как нельзя кстати, потому что провизия у нас закончилась. В тот момент нас даже не пугала возможность ареста…

Это маленькое поселение по крайней мере заслуживало название деревни. Как обычно, с подветренной стороны холма теснилось около сорока домов, а над ними возвышался монастырь. Селение выглядело значительнее Гартока и наверняка располагалось несколькими сотнями метров выше. Так что мы посетили действительно самое высокогорное постоянно обитаемое место в Азии, а может, и во всем мире.

Жители приняли нас за индийцев и без колебаний продали провизию. Нас даже гостеприимно пригласили переночевать в одном из домов, и после стольких дней пути по снегу и холоду ночевка в тепле показалась нам райским наслаждением. В Тракчене мы провели еще сутки, отдохнули, досыта поели и накормили собаку. Встречи с местными властями мы счастливо избежали, потому что пёнпо запер свой «дворец» и не стал реагировать на наше появление. Видимо, не желал брать на себя лишнюю ответственность.

Волей-неволей нам пришлось купить овечьи шубы, потому что наша одежда не соответствовала тибетской зиме. А вдоволь поторговавшись с нашими гостеприимными хозяевами, нам удалось приобрести еще и яка. Это был уже четвертый наш Армин, и от своих предшественников он отличался только еще более строптивым нравом.

Дальше мы снова двинулись по пустынным местностям, выйдя из бассейна Пелгу-Цо и преодолев перевал Ягу-Ла. Никто нам не пытался помешать, и мы были очень довольны, что продолжаем путь без всяких затруднений. Через три дня мы вышли к полям. Они принадлежали большой деревне Менкхап-Ме. Там мы снова представились индийцами, потому что это до сих пор давало лучшие результаты, и купили соломы для яка и цампы для себя. Крестьянам здесь приходилось очень тяжко. Поля, где они выращивали ячмень и горох, были усеяны камнями, требовали огромных усилий при возделывании и давали скудный урожай. Несмотря на это, люди тут были открытые и веселые, вечером мы сидели вместе с ними и пили чан, тибетское пиво. На склонах вокруг деревни располагались небольшие монастыри, которые набожные поселяне самоотверженно обеспечивали всем необходимым, хотя и сами жили более чем скромно. Повсюду нам попадались развалины потрясающих размеров, свидетельствующие о том, что когда-то эти места знали лучшие времена. Но что послужило причиной упадка – изменение климата или война, – выяснить нам не удалось.

После часа пути мы вышли на огромную равнину Тинри. А за ней – у нас перехватило дыхание – в ясном утреннем свете возвышалась высочайшая гора мира: Эверест! С восторгом и благоговением взирали мы на этот пик и думали о множестве экспедиций, погибших при попытках достичь его вершины. До сих пор она оставалась непокоренной! Несмотря на все свое волнение, мы не забыли быстро сделать несколько набросков этой горы, ведь с этого места ее наверняка не видел еще ни один европеец.

Трудно было оторвать взгляд от этого величественного зрелища, но мы двинулись дальше. Нашей следующей целью было добраться на севере до перевала Кора-Ла высотой 5600 метров. Перед началом подъема мы переночевали в деревушке Кхаргью у подножия горы. На этот раз нам не удалось так легко выдать себя за индийцев, поскольку здесь видели много европейцев. Ведь недалеко располагается Тинри, где нанимали носильщиков все английские экспедиции, пытавшиеся подняться на Эверест. Нас оглядели с опаской и первым делом поинтересовались, были ли мы уже у