Я расправила в руках ткань и обомлела.

— Послушница?

— А ты кого ожидала увидеть? Короля Рудольфа? — огрызнулась Кастелянша. — Снимай платье и надевай что дают. В этом наряде безопасно доедешь до любого города, никому и дела до тебя не будет, главное, почаще пялься в Библию. Потом осядешь где-нибудь и крутись, как сама знаешь. Чем могли, мы тебе помогли.

Я нервно сглотнула.

Мне предлагали облачиться в костюм девушки, готовящейся к постригу, что уже было огромным преступлением…

— А если меня поймают? — пробормотала я.

— Дадут плетей, — равнодушно ответила старуха. — Но это лучше, чем виселица за убийство. Да и потом, ты думаешь, мы совсем идиотки? Все шито-крыто, у тебя даже документы будут.

Она подошла ко мне ближе и вытащила из кармана хламиды духовную грамоту.

— Подделка? — предположила я.

— Вот еще, — усмехнулась старуха. — Знаешь сколько в наши ряды сбегает послушниц и сестричек, разочаровавшихся в этом религиозном дерьме! Мы для них, считай, единственный путь на свободу. Так что ты надевай, не стесняйся. Все чистое.

Я нерешительно потянулась к застежкам своего платья, а когда осталась посреди этого чулана в одной нижней рубашке и уже наполовину напялила хламиду, Кастелянша разочарованно цокнула:

— Чертовы крысы! Прогрызли ткань. — Она резво подскочила и принялась разглядывать дырку, которую я сразу не приметила.

Огромную, прямо на попе!

— И что теперь делать? — растерялась я. — Зашить?

— Скажешь тоже, ты хоть видела одну монашку с латаной задницей? Я вот — нет. — Кастелянша вновь подошла к сундуку, долго что-то искала, пока не извлекла с самого низа ларец.

Именно из него она достала новое одеяние, и даже в полутьме было понятно, что ткань в нем более дорогая, а золотая оторочка по низу намекала на высокое положение носительницы наряда.

— Сорок лет тут лежит. — Кастелянша встряхнула ткань, чтобы та выпрямилась. — Я тогда еще на улицах работала, как он появился. Редкая штуковина, принадлежал одной из аббатис ордена Святого Антуана.

— И где она теперь?

— А я почем знаю, — огрызнулась старушка. — Если бы не та драная тряпка, в жизни бы тебе этот костюм не дала. Так что давай шевелись уже. Надевай, пока я не передумала.

Она мастерски облачила меня в рясу, покрутила из стороны в сторону, а после достала из ларца еще Библию с жемчужными четками.

— Значит, так, — проинструктировала она. — Все это потом вернешь, пришлешь первым же почтовым дилижансом, как окажешься на новом месте. Себе не оставляй! Одно дело прикинуться послушницей, другое — аббатисой. Чай не дура, сама понимаешь, за такое розгами не отделаешься.

Я кивала и запоминала.

— Если кто остановит, документы в кармане. Но помни, аббатиса — это весомый чин, имеющий свою власть. Если будут проблемы, грози неприятностями с твоим орденом. Справишься?

Я вновь кивнула, продолжая стоять столбом.

— Ну раз справишься, иди, — старуха подтолкнула меня к выходу. — Лиса выведет тебя к порту.

— И что, даже не спросите моего имени? — удивилась я.

— А на кой оно мне? Вы, девки, меняете их по четыре раза за ночь, каждому мужику свое называете. Так что беги уже, и дай судьба тебе лучшей жизни…

***

 Я тряхнула головой, напрочь выметая оттуда воспоминания. Как же крупно я влипла…

По сути теперь я носила не только украденную рясу, но и чужое имя…

В том, что ряса была ворованной, я даже не сомневалась: как еще она могла оказаться у куртизанок, да еще и припрятанной на сорок лет от чужих глаз.

Я прикусила нижнюю губу до боли, чтобы отрезвить себя. Быть может, зря я затеяла игру с Кроули? И мне следовало бы просто сбежать и затеряться, как я изначально и планировала?