– Это могла быть собака, – предположил Петрик.

– Ага. Скажи еще – кабан или медведь.

– Постой-ка…

Отважный дружище оставил меня в относительно устойчивом равновесии (как, интересно, цапли подолгу стоят на одной ноге и не падают?) и пошел вслед за собакокабаномедведем.

Мы с моей рассудительностью отметили, что Петрик сотрясает кусты отнюдь не так мощно. Значит, тот, кто следовал за нами, покрупнее будет.

– Это была не собака. – Мой друг вернулся, помахивая какой-то тряпочкой, как народная плясунья – платочком.

Тряпочка была черная, маленькая, трикотажная, неправильной формы. Ее будто зубами выдрали… Неуемное воображение снова нарисовало мне собаку, кабана и медведя, любезно предложив разных зубастых на выбор.

– Натуральный хлопок, – так и сяк покрутив лоскуток, сказал Петрик. – С добавкой эластана ткань бы тянулась, а так порвалась на раз-два.

– Чего это она вдруг порвалась?

Воображение, чтоб ему, живо нарисовало батальную картинку «Петрик, терзающий врага, не щадя маникюра своего».

– А там среди жасмина акация прячется, тоже цветущая, но жутко колючая – шипы с мой мизинец, – охотно пояснил Петрик и завертелся, пытаясь заглянуть себе за спину. – Посмотри, моя-то одежда не пострадала?

Я посмотрела и доложила:

– На брюках сзади есть затяжка, но ее можно вправить, а дырок нет, не волнуйся.

– Ну как же не волноваться, если за нами кто-то следит? Это же не к добру?

– Конечно, не к добру. Я вот каблук сломала! – расстроилась я.

– А он футболку порвал, так что пока мы равно несем потери, – попытался меня утешить Петрик. – Давай-ка выбираться из этих джунглей к цивилизации, надо вызвать такси.

Кое-как мы добрели до края парка, вызвали такси. Уже из наемного экипажа я позвонила Дорониной, чтобы сказать ей: по аллеям мы прошлись, но тетку в розовом не увидели.

– Ну и хрен с ней, с этой розой! – припечатала начальница.

Видно, осиротевший шофер уже не стоял у нее над душой и необходимости выбирать выражения не было.

На такси мы с другом доехали до торгового центра. Там я села на мягкий пуфик в салоне обуви и наслаждалась тем, как суетятся вокруг меня бесценный Петрик и активизированные им продавщицы.

Уже в новых туфлях я с Петриком под ручку прошвырнулась по магазинам. Мы прикупили себе обновок, потом выпили кофе, снова вызвали такси и отправились, нагруженные пакетами и коробками, домой.

И все это время мне казалось, что за нами наблюдают! Я озиралась, засматривалась в зеркальные стекла витрин, приглядывалась к окружающим людям и к машинам, следующим за нашим такси.

Какая-то подозрительная темная тачка как приклеенная катилась за нами от торгового центра до самого въезда в «Баварию», и отвязалась, только когда мы проехали за шлагбаум.

Ощущение недоброго взгляда в спину вызывало чувство жжения между лопатками, сильно мешало получать удовольствие от шопинга и вообще изрядно нервировало.

– У тебя нет ощущения, будто происходит что-то странное? – спросила я Петрика, когда мы уже оказались дома и зашли на кухню попить водички.

– Такое ощущение у меня есть, – согласился дружище. – Чего у меня сейчас нет, так это времени на пустые разговоры. Нужно срочно доверстать каталог…

– А мне новость о сегодняшнем мероприятии сделать…

– Значит, не будем сейчас думать о странном.

– Мы подумаем об этом завтра?

– Нет. – Петрик был немногословен – торопился закончить свою работу. – Встретимся на кухне…

– Место встречи изменить нельзя?

– В восемнадцать ноль-ноль…

– Сверим часы?

– Да Люся, кончай уже хохмить! – Дружище вспылил, и я вскинула руки – мол, все, сдаюсь, больше не буду. – За ужином поговорим, океюшки?