Хотя, на самом деле, она часто попадала в такие ситуации. Её отец тоже любил выводить всех на чистую воду. Но у него были куда более грандиозные масштабы. Он обожал спорить с египтологами, заваливая их аргументами. И даже, если он знал, что совершенно не прав, он не мог отступить, и обязательно старался повернуть ситуацию так, чтобы выйти сухим из воды.

Они не успели обойти и половины базара, как подошёл поезд. Народу было полно. И каждый вёл себя так, как будто это последний поезд в их жизни. Они толкались, пихались и ругались, пытаясь протиснуться со всеми своими бесконечными сумками в двери поезда. Машинист, с видом мученика, вытирал платком лицо.

Поезд тронулся. Ехал он как на зло, медленно, как уставшая морская черепаха, идущая по песку. В вагоне пахло разной едой и дорогим алкоголем. Туристы разворачивали свои покупки, делясь друг с другом впечатлениями.

Молчаливая пятёрка взирала на это с гордой отстранённостью. Джейн с Таурт разговаривала о Брендене, а Осирис обсуждал с Тотом дальнейший план. Туристы не обращали ни малейшего внимания на пятёрку странно одетых людей, обсуждающих как победить Хаос, вернуть пленников и найти Книгу Мудрости. Они были полностью погружены в куда более занятные дела – они делали фотографии.

Они ехали уже семь часов. Обсудив всё, что было можно и нельзя, они решили вздремнуть.

– Я пойду прогуляюсь в вагон-ресторан, – сказала Джейн.

– Неужели тебе не хочется подремать немного, пока есть возможность? – Зевнув, спросил её Осирис.

– Просто ты, Усе, слишком любишь поспать. – сказал Сет, свернувшись калачиком на кресле…

Вагон-ресторан тоже был выполнен в «древнеегипетском» стиле. Официанты, переодетые в слуг фараонов, разносили «древнеегипетские» еду и напитки. Они перемещались так быстро, как будто телепортировались с места на место. Их актёрская игра была настолько хороша, что иногда они искренне не понимали, что от них хотят пассажиры, и с такой непринуждённостью пожимали плечами, что часто взаправду выглядели как несчастные слуги, которых перенесли во времени и пространстве, быстро кое-как показали, что нужно делать, и оставили на произвол судьбы. Пассажиры, которые также были вовлечены во всю эту сумятицу, галдели наперебой.

И только один пассажир не был вовлечён в эту суматоху. Он стоял, прислонившись к барной стойке, потягивая «напиток богов». Он молча наблюдал за остальными с видом воспитателя, которому надо уследить за непоседливыми детьми.

– Вас тоже забавляет весь этот маскарад? – обратился он к Джейн.

– Да я как-то не обращаю на это особого внимания. – честно призналась девушка.

– А вот это зря, – пожурил её пассажир. – Пропуская что-то мимо ушей и закрывая на что-то глаза, Вы многое упускаете.

Джейн посмотрела на него, недовольно прищурившись. – Что вы имеете в виду?

– Я сейчас Вам это всё на примере объясню, – продолжил парень. – Вот смотрите, видите того официанта, стоящего в углу? У него такой цвет лица, как будто он надышался краской. Он часто вытирает пот со лба, хотя в вагоне работает сразу несколько кондиционеров. Кстати, один висит рядом с одним. У парня жар. Скорее всего, он чем-то отравился, но единственное, чем можно отравиться здесь, так это этим ужасным псевдо-каркаде. Так что не советую Вам его пить, если Вы сюда за этим пришли.

То, что говорил незнакомец не было каким-то «невидимым» или «непонятным», казалось, нужно просто посмотреть, и всё станет очевидно, но в том то и дело, что смотреть, не значит видеть и понимать. Любой человек, кроме людей, специально заинтересованных в «исследовании вагона», вряд ли обратил на это внимания, но незнакомец не выглядел напряжённым. Казалось, он просто не может не замечать подобного, и это словно было для него выматывающей рутиной, в которой он со временем нашёл преимущество.