Точно так же противопоставляются «Художественная ярмарка» и «Визит в мастерскую»: в первой говорится о потреблении, во второй – о производстве.

 Мастерская – лучшее место для внимательного изучения работы конкретного художника, а художественную ярмарку можно назвать роскошной торговой выставкой, где клубится толпа, разглядывает множество работ и не дает сосредоточиться на каком-либо конкретном произведении.

В главе «Художественная ярмарка» описывается день открытия ярмарки «Арт-Базель» в Швейцарии. Она внесла большой вклад в интернационализацию и сезонность мира искусства. Художник Такаси Мураками, который играет яркую эпизодическую роль в Базеле, и есть главный герой главы «Визит в мастерскую», действие которой происходит на трех его рабочих площадках и в литейном цехе в Японии. Студии Мураками, по масштабам превосходящие «Фабрику» Энди Уорхола, служат не просто помещениями, в которых художник создает произведения искусства, а сценой для воплощения его художественных замыслов и площадкой для переговоров с кураторами и дилерами.

В главах четыре и пять – «Премия» и «Журнал» – излагаются истории, сюжет которых вращается вокруг дебатов, судейства и публичных выставок. В «Премии» рассказывается о британской премии Тёрнера[4]. Действие происходит в день, когда ее жюри под руководством директора галереи «Тейт» Николаса Сероты решает, кто из четырех номинированных художников поднимется на подиум, чтобы получить чек на 25 тысяч фунтов стерлингов во время телевизионной церемонии награждения. В этой же главе рассматриваются конкуренция между художниками, роль наград в их карьере и взаимодействие средств массовой информации и музеев.

В главе «Журнал» я исследую различные точки зрения на значение и непредвзятость арт-критиков и начала наблюдения с редакции «Артфорум интернешнл», глянцевого журнала о мире искусства, а затем перешла к беседам с влиятельными арт-критиками, такими как Роберта Смит из «Нью-Йорк Таймс». Потом с целью изучить разные мнения я ворвалась на собрание историков искусства. Также здесь рассказываю, как обложки журналов и обзоры в прессе способствуют карьере художника, как именно искусство и художники входят в анналы истории искусства.

Действие заключительной главы – «Биеннале» – разворачивается в Венеции, среди хаоса старейшей международной выставки. Венецианская биеннале, казалось бы, должна быть праздником, но на самом деле это весьма напряженное профессиональное мероприятие, которое настолько сильно социализировано, что на нем трудно сосредоточиться на искусстве. Этой главой я отдаю дань уважения кураторам, способным организовать всё это. В «Биеннале» также приводятся размышления о существенной роли памяти в осмыслении современности, а также о том, как ретроспективы помогают определить истинное величие явлений.

Хотя временные рамки повествования книги сжаты до одной недели, работа над ней была долгим и достаточно медленным процессом. В прошлом, при работе над другими этнографическими проектами, я погружалась в ночной мир лондонских танцевальных клубов и работала под прикрытием в качестве «разработчика бренда» в рекламном агентстве. Меня очень интересовали все подробности подобной жизни, но со временем мне это всё надоело. Тем не менее, несмотря на всесторонние исследования, я всё еще нахожу мир искусства захватывающим, и одна из причин этой симпатии, несомненно, заключается в том, что он чрезвычайно сложен. Другая причина моей привязанности в том, что в этой сфере стираются границы между работой и игрой, местным и международным, культурой и экономикой. Прихожу к мнению, что мир искусства выступает прообразом социальных моделей будущего. Пусть представители мира искусства и любят демонстрировать нелюбовь к нему, я должна согласиться со словами издателя «Артфорума» Чарльза Джуарино: «Именно в мире искусства я нашел больше всего родственных душ – довольно странных, невероятно образованных, анахроничных, анархичных, – и я счастлив».