– Простите за то, что не провожаю вас, – прошептала она, осторожно опуская неподвижную голову на пол.

После этого она встала, убрала с пути перевернутую тумбочку и подошла к рухнувшему шкафу. Усилие – и шкаф отодвинут, под ним обнаружилась бесчувственная Матильда с торчащей из бедра здоровенной вилкой, предназначенной для блюд из утки.

По полу скользнул луч пожарного фонаря, потом появился сам пожарник. Подойдя к двум женщинам, он первым делом достал из чехла на плече рацию и доложил, что обнаружил двух пострадавших.

– Одну! – поправила его София.

– Тем лучше, – проговорил мужчина в черном, осматривавший место взрыва, не ступая в груду обломков.

Бригадир пожарных пожал плечами:

– Видать, федеральный агент. Они теперь поспевают на взрывы раньше нас. – И пожарный прижал к лицу Матильды кислородную маску. Подошедшему подчиненному он сказал: – Перелом ноги, а может, и руки, потеря сознания. Вызови санитаров, пусть немедленно ее заберут. А этот? – Он ткнул пальцем в тело Чана.

– Слишком поздно, – заключил не сходивший с места мужчина в черном костюме.

София обнимала Матильду и старалась побороть горечь, стоявшую комом в горле.

– Это все из-за меня, не надо было сюда соваться…

Глядя сквозь выбитое окно на небо, она произнесла вполголоса, нижняя губа у нее дрожала:

– Не надо сейчас! У нее могло получиться, она встала на правильный путь. Мы ведь договорились подождать несколько месяцев, прежде чем что-то решить. Она дала слово!

Двое подоспевших санитаров удивленно переглянулись и спросили у Софии, как она себя чувствует. Она заверила их энергичным кивком, что с ней все в порядке. Они предложили ей глотнуть кислороду, она отказалась. Тогда они попросили ее отойти на несколько шагов, положили Матильду на носилки и понесли к выходу. София подошла к провалу во всю стену, оставшемуся от окна. Она не спускала глаз с носилок, пока их ставили в машину «скорой помощи». Вращая красно-желтой мигалкой, машина понеслась к Мемориальному госпиталю Сан-Франциско с включенной сиреной.

– Не казнитесь, каждый может оказаться в плохом месте в плохую минуту, это судьба.

София вздрогнула. Она узнала низкий голос, невпопад утешавший ее. Прищурившись, Лукас шел к ней.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

– Я думал, брандмейстер вам уже объяснил, – ответил он, поправляя галстук.

– Все указывает на заурядный взрыв газа на кухне или в худшем случае на криминальную разборку, так что господин федеральный агент может спокойно возвращаться туда, откуда явился, позволив работать обычным полицейским. Террористы не охотятся на утку с апельсинами.

Инспектор полиции говорил хриплым и неприветливым голосом.

– С кем имею честь? – спросил Лукас, маскируя недовольство насмешливым тоном.

– Инспектор Пильгес, полиция Сан-Франциско, – ответила за инспектора София.

– Рад, что на сей раз вы меня узнали, – сказал Пильгес, перестав обращать внимание на Лукаса. – Надеюсь, теперь вы мне объясните, что за фортель вы выкинули сегодня утром.

– Не будем вдаваться в подробности. Я пытаюсь защитить Матильду. Слухи распространяются быстрее, чем туман в порту.

– Я оказал вам доверие и разрешил ее освободить досрочно. Буду вам благодарен за взаимность. В полиции тоже имеют представление о такте! Глядя на малышку, нельзя удержаться от мысли, что ей лучше было бы отмотать весь срок.

– Забавное у вас представление о такте, инспектор! – бросил Лукас вместо прощания. Он бы хлопнул дверью, но двери не было: от внушительного двустворчатого изделия, заказанного в далекой Азии, остались одни обломки.

Прежде чем сесть в машину, Лукас крикнул Софии с улицы: