– Я видела… Успокойся!

– Так я тебя и послушалась! – огрызнулась шепотом Матильда.

– Матильда, последнее приключение чуть не стоило тебе жизни, так что теперь я, пожалуй, постараюсь уберечь тебя от новой беды.

– Не пойму, о чем ты…

– О том, что такие, как этот, – сущая напасть.

– А какой он?

– Слишком сумрачный взгляд.

– Быстро же ты стреляешь! Я даже не заметила, как ты зарядила револьвер.

– Потребовалось полгода, чтобы ты вылечилась от той дряни, которой тебя наградил бармен с О’Фаррел[2]. Не хочешь наладить нормальную жизнь? У тебя есть работа, есть комната, ты уже семнадцать недель «чистая». Опять решила приняться за старое?

– Кровь у меня все равно нечистая!

– Дай мне еще немного времени и принимай лекарства.

– Он симпатичный, вот и все.

– Прямо как крокодил, нацелившийся на филейную часть!

– Ты его знаешь?

– В жизни не видела!

– Тогда почему такие поспешные суждения?

– Поверь мне, у меня дар, я вижу их насквозь.

Услышав низкий голос Лукаса, София чуть не подскочила, у нее похолодел затылок.

– Раз вы собираетесь провести вечер со своей очаровательной подругой, то будьте великодушны, примите приглашение в один из лучших ресторанов города. В моем кабриолете мы легко поместимся втроем.

– Вы очень догадливы, София – само великодушие! – подхватила Матильда, надеясь, что подруга пойдет ей навстречу.

София оглянулась, желая поблагодарить незнакомца и ответить ему отказом, но, увидев его глаза, онемела. Они долго смотрели друг на друга, не в силах ничего друг другу сказать. Лукас был бы рад прервать молчание, но не мог вымолвить ни слова, только безмолвно разглядывал волнующие черты незнакомки. У нее совершенно пересохло во рту, она не глядя, пыталась нащупать стакан на стойке, а он уже положил туда руку. Из-за их неловкости стакан опрокинулся; прокатившись по цинковому краю стойки, он упал на пол и разлетелся на семь осколков. София наклонилась и осторожно подобрала три стеклышка, Лукас встал на колени, чтобы ей помочь, и взял остальные четыре. Оба выпрямились, по-прежнему глядя друг на друга.

Матильда, переводившая взгляд с одного на другого, не выдержала и раздраженно бросила:

– Я подмету!

– Снимай фартук! Идем, мы и так опаздываем, – ответила София, наконец отвернувшись.

Она попрощалась с Лукасом коротким кивком и властно поволокла подругу на улицу. На стоянке она ускорила шаг. Открыв Матильде дверь, поспешно села за руль и рванула с места.

– Чего это тебя так разобрало? – недоуменно спросила Матильда.

– Ничего.

Матильда повернула зеркальце заднего вида в салоне так, чтобы София могла на себя взглянуть.

– Посмотри, на кого ты похожа, и объясни мне свое «ничего».

Машина мчалась по порту. София опустила стекло, в салон ворвался ледяной воздух, Матильда поежилась.

– Очень серьезный человек! – пробормотала София.

– Я все могу понять: большой, карлик, красавец, урод, тощий, толстяк, волосатый, безусый, лысый… Но что такое «серьезный», никак в толк не возьму.

– В таком случае просто поверь мне на слово. Сама не знаю, как это выразить… Унылый какой-то, измученный! Никогда еще мне не…

– В таком случае это идеальный кандидат для тебя, ты у нас обожаешь страдальцев. Бедный левый желудочек твоего сердечка!

– Не будь язвой!

– Нет, вы только посмотрите! Мне интересно ее непредвзятое мнение о мужчине, от которого я вся обмираю. Она на него даже не глядит, но все равно вонзает в него стрелу, которой позавидовал бы святой Себастьян! Потом оборачивается и впивается в него глазами сильнее, чем вантуз в сток раковины. И при этом требует, чтобы я не была язвой!

– Ты ничего не почувствовала, Матильда?