– Чё? – с дурацким видом спросил Петров.

– Да нечё! – обиженно заявил демон. – Да как же сложно работать стало. Еще лет сто назад ты бы у меня в ногах валялся, и о милости бы молил, чтобы я тебе мук адовых убавил. А как советская власть вам мозги промыла, вы первую половину стандартного срока тратите на то, чтобы снова уверовать. Хочу снова к латиноамериканцам! Какие простые, милые и религиозные люди! Не работа, а одно удовольствие! Не то, что вы! Тьфу!

– Левиафан – это огромный змей! – убежденно ответил Лёха. – А ты какой-то рогатый поросенок.

– Я в истинном обличье почти две тысячи тонн вешу, – вздохнул демон. – Получки не хватает такую тушу кормить, приходится более энергоэффективную форму принимать. Тем более тут, в русскоязычном сегменте Ада, он же низкобюджетный.

– Русскоязычный сегмент Ада? Это еще что такое? – изумленно спросил Петров. – По-моему, в Библии такого нет.

– А ты ее читал? – презрительно спросил Демон.

Лёха покраснел. Он ее, конечно же, не читал, и не открывал даже, но был твердо уверен, что там такого быть не может.

– Ну ладно, нет там такого, – неохотно согласился демон. – Но жизнь то на месте не стоит. А Библия в первом приближении, на минуточку, еще в вавилонское пленение иудеев была составлена. А это две тысячи пятьсот лет назад. Слышал про вавилонское пленение, майор?

Лёха отрицательно помотал головой. Он об этом не слышал. А если и слышал когда-то, то немедленно забыл за ненадобностью. Все знания такого рода прочно хоронились в его голове под новыми делами, отказными материалами и горящими сроками.

– Ведомственный вуз, да? – сочувственно спросил демон. – Бывает.

– Кстати, а что за русский язык версии 2010+? – решил поинтересоваться майор. – Я сегодня эту фразу от беса-распределителя слышал, но как-то ее не понял. Мне кажется, я всю жизнь на одном и том же языке говорю.

– Тебе так только кажется, майор, – покровительственно сказал демон. – Вот тебе пример: В русском языке версии 1970 фраза «Вася склеил в клубе модель» имеет одно значение, а в версии 2000 уже совершенно другое. И они даже не имеют общей смысловой канвы. Еще проще пример. В версии 1990 года нет слова мерчендайзер, а в версии 2000 отсутствует понятия нарратив, контент и коронавирус. И поверь, если тебя забросить в 1941, как любят делать ваши придурки – писатели, то ты уже минут через пять будешь получать сапогом по почкам от местного особиста, а потом прогуляешься до расстрельной ямы. Потому что разговаривать будешь, как инопланетянин, у тебя же в речи куча англицизмов. Ты ригу от овина отличаешь? Нет? Ну, я так и думал. А особист отличает. Усёк?

– Усёк! – потрясенно сказал Лёха. Он как-то никогда не задумывался о таких вещах, хотя, грешным делом, почитывал иногда. Про попаданцев, в основном. Там, где взвод десантников с полным БК отражает нашествие хана Батыя, зная из русского языка версии 1200 года только «паки-паки» и «иже херувимы». Или, как прыщавый задрот попадает в магическую вселенную и становится там великим волшебником, полководцем и серийным осеменителем эльфийских принцесс. А те, что характерно, сами выстраивались в очередь, чтобы попасть к нему в гарем. Он таких книг штук сто уже прочел, и все равно интересно было.

– А что, есть еще нерусский сегмент Ада? – несмело спросил он. – И какая разница? Ад – это же сковородки там, вечные муки… Он замолчал, потому что на этом его познания о Преисподней закончились.

Демон посмотрел на него с жалостью, как на дефективного ребенка.

– Вот вы все-таки тупые, людишки, – сказал, как сплюнул, он. – Ну, представь, какие могут быть вечные муки, или вечное блаженство? Ты себе население Земли в первом столетии от рождества сам, знаешь кого, представляешь? Кстати, я тебе его по имени крайне не рекомендую тут называть, мы вообще-то в Аду находимся.