Официантка Марина заразительно смеется.

— Вам яду прямо в чай добавить или можно в обертку завернуть, в качестве конфетки?

Прищуриваюсь, заглядывая в серые глаза. Она смеется еще громче, наклонив голову к плечу.

— Что может быть общего у мажорки Людочки Потапенко и простой девочки, вроде Марины? Ну не подруги же Вы, в самом деле, Мариночка?

Качает головой, осуждая меня.

— А может мы сводные сестры или я ее мачеха? Сплю с ее папашей, пока первая жена посещает вечеринки кому за… — неожиданно выдает Марина.

Ухмыляюсь. А она забавная, жаль, бесполезна для меня.

— У Вас нет доказательств, — опирается на барную стойку и переходит на шепот, — горе-соблазнитель.

— Между прочим, я не горе, — я приподнимаюсь и тянусь к ней.

Смотрю на розовые губы, а она не шевелится. Расстояние между нами совсем крохотное. Марина не боится и не дергается. Надо отдать ей должное, умеет держать удар. А я ведь старше. Взрослый мужчина, а она студентка.

— И о какой цифре идет речь?

Мои победы, вот что ее интересует. Отдаляюсь и откидываюсь на стул.

— Полсотни, — подмигиваю и тоже шепчу, оглядываясь, будто нас кто-то может подслушать.

— Уууу! Да Вы — Казанова.

— Казанова — дилетант, Мариночка.

— В любом случае у Вас нет доказательств всей той белиберды, что Вы себе напридумывали, — поправляет она резинку на хвостике. — А мне надо работать.

Она вытаскивает из кармана блокнот и ручку, улыбается новому клиенту, приступает к обслуживанию, а я кричу ей вслед:

— Я видел Вас вместе после пар. И я профессиональный журналист. Ловко ты в баре конспирировалась, будто вы с ней не знакомы. Я за сутки достану кучу фотографий, где ты торгуешь знаниями. В твоем деканате вряд ли понравится эта информация. Знаешь, что с тобой будет? В лучшем случае выгонят из Универа.

Она вздыхает. Смотрит на клиента, потом возвращается ко мне.

— Ну, допустим, — скрещивает она руки на груди, насмешливые серые глаза смотрят скептически. — Что Вы хотите за молчание, дыроискатель?

Ууу, как пошло. Это она сейчас всех моих женщин оскорбила? Не хорошо, а ведь совсем еще юная девушка.

— Если интим, — прерывает она мои размышления, — то я не согласна, можете рассказывать, что угодно и кому угодно.

— Нет, вот интим с Вами, Мариночка, меня больше не интересует.

Девушка удивленно приподнимает правую бровь.

— Вы, Мариночка, поможете мне соблазнить Людмилу Потапенко, — не спрашиваю, утверждаю я.

8. Глава 7

— Вы ровно можете стоять, Мариночка? — придерживаю за локоть свою спутницу, которая так и норовит завалиться на бок.

— Нет моей вины в том, что у этих туфель слишком огромные каблуки. Это не туфли, а цирковой аттракцион какой-то.

Мы стоим у входа в очень странную квартиру, где сегодня проходит шумная вечеринка. Вписка, как они это называют. Сюда меня привела Марина. Для этого она собственно мне и нужна была. Попасть в их мир. Изначально мы договорились, что встретимся у входа в подъезд, но увидев, во что одета моя спутница, я отправил ее переодеваться. Моя «девушка» не должна быть в драных джинсах и желтой майке с кричащим лозунгом «Перемен!».

Я сам выбрал для нее короткое черное платье, облегающее фигуру, колготки с имитацией чулок и туфли на шпильке.

— Зато в них ты выглядишь как девушка, а не как девочка, подросток женского пола, ведущий себя как мальчик, — резко перехожу на «ты».

Честно сказать, она выглядит не просто, как девушка. Она выглядит, как очень горячая девушка. Разглядывая свою спутницу, мне даже приходится одернуть самого себя. Я здесь не для этого. Моя цель — Людмила Потапенко, а не студентка-официантка из бедной семьи.

— Не понимаю, как нам поможет то, что у Вас, Константин, есть девушка? Да и у нее есть парень. Вон они у стола стоят. Боится ее «папик», что уведут, одну не отпускает.