Вскоре появился Батый с дружком. Коньков-младший открыл гараж, выехал, вылез из автомобиля. Только Эдик плюхнулся на водительское место, как раздался крик:

– Эй, ты куда? А ну, выходи ! – вдруг раздался гневный возглас Конькова-старшего, который направлялся к компании, воинственно выставив белую бороду. Никто не заметил, когда он вышел из ограды.

– Папа, да они на минутку, сейчас приедут, – деланно-беспечным тоном промолвил сын.

– Степан Матвеевич, мы договорились, ненадолго сгоняем по делам, мы же свои люди, – умиротворяюще произнёс Батуев.

Но тот уже цепко держался за ручку, не давая закрыть дверь. Возмущение его возросло:

– Какие свои люди?! В чём дело? Вы что, басурмане, совсем обнаглели?! Ну-ка, Эдик, выметайся из машины! И больше у нас не появляйся!

Батуев когда-то учился и у старшего Конькова. Спорить с ветераном войны  не стал. Извинившись, он и его приятель отправились восвояси.

Степан Матвеевич переключил своё возмущение на сына. Серёжа с покаянным видом что-то бормотал в своё оправдание. Но на самом деле испытывал облегчение и тихое ликование. Как будто с плеч сбросил тяжеленный мешок картошки, который слишком долго нёс.

С тех пор местная братва не беспокоила Сергея Степановича. А через три месяца он женился на учительнице математики. Вот такая история.

***

– Ну слава Богу, – хорошо всё закончилось, – произнесла Бабушка Анна. Все вздохнули с облегчением.

– Да, попал парень как карась на крючок, – засмеялся Валерий.

– А ещё говорят: «От дождя да под капель» – сказала Ксения, поправив прядь каштановых волос. Она преподавала в университете на филологическом факультете, так что пословиц и поговорок знала много. Её муж Пётр учил студентов на физмате. По жребию он должен был поведать следующий рассказ-быль.

История третья

Любвеобильный Борис

Борис Пронин проживал в деревне Лисьей. У этого коренастого парня была горделивая осанка, во взгляде часто сквозило высокомерие. Однако при разговоре с девушками глаза его становились ласковыми-ласковыми, речь текла как мёд. До службы в армии постоянных подружек не имел. Служил он в стройбате. Во время увольнительных встречался с жительницами города, но серьёзных отношений не завёл.

Демобилизовался Боря в 1990 году. Вышел из автобуса на остановке в родной деревне и пошёл, гордо выпятив грудь, усеянную всевозможными значками, похожими на медали. Особая гордость – аксельбанты, которые Пронин любовно пришивал перед отправкой домой. Отвечал на приветствия земляков важно, кому-то дружески пожимал руку, с кем-то обнимался.

Ещё больше приосанился, когда его поприветствовали три смешливые подружки. Пронин удивился про себя: неужели в середине шла Маринка Петрова? Когда он уходил в армию, посмотреть на прощальный пляс перед их домом сбежались школьники, среди которых была и Маринка, жившая через два дома от Прониных. Совсем салагой тогда выглядела. А сейчас – откуда что взялось?! Какая вымахала! А грудь-то, что у взрослой женщины! Боря проводил взглядом девчонок. Да, хороша Маринка и спереди, и сзади! Девчата оглянулись на него, дружно прыснули.

Встреча с родителями, сестрёнкой, бабушкой на какое-то время заслонили впечатление от похорошевшей девушки. Однако в клубе он сразу заметил Маринку, старался вовсю показать свою прыть во время ритмичных танцев. Приглашал её на вальс и танго. Та не отказывалась, но пресекала попытки бравого воина поплотнее обнять её в танцах. Говорила ему, что зря он выпил перед приходом в Дом культуры. Ну что поделаешь, друганы угостили, столько времени не видались, соскучились, оправдывался кавалер.