Грусть в моем вздохе не просто сквозила, а прямо фонтанировала.

Алиска, молча наблюдавшая за моими манипуляциями, вмиг ожила и радостно вскрикнула:

– Придумала! Если ты не видишь ничего моего, то я попробую надеть что-то из твоих вещей.

Ее голова плавно переместилась в прихожую, там она чем-то недолго шуршала, пару раз ойкнула, наверное, у зеркала и приплыла назад.

– В тебе что-то поменялось? – уточнил я, уставившись в привычную пустоту.

– А ты заметил?! На мне блестящий дождевик.

Я хмыкнул:

– Пожалуй, всё, чего ты касаешься, исчезает, будто проваливается в черную дыру.

Алиска нервно взмахнула челкой, слегка насупилась, но тотчас вновь включила «позитивное мышление»:

– Наверняка у тебя психический шок. Ты просто «ослеп» от моей красоты и счастья, обрушившегося на тебя так внезапно. Как только исполнишь мою заветную мечту – женишься на мне, так сразу всё и пройдет. Как рукой снимет. И мы будем вместе до гроба! Я тебе обещаю!

– Да ты меня уже чуть не угробила, когда появилась, – буркнул я, непроизвольно попятившись. – Лучше повременим с женитьбой.

– Ну, давай хоть поцелуемся, – предложила она соблазнительным голоском. – Вдруг твои чувства ко мне сразу проснутся. Я уверена, что они просто в спячку впали. Ты же давно меня не видел. Всё образуется. Не волнуйся!

Ее голова стала медленно приближаться ко мне. Я отступил еще дальше.

По моей спине побежали мурашки размером со слона.

Как можно целовать лицо, повисшее в воздухе?

Несложно и, вероятно, весьма приятно поцеловать ту девичью мордашку, которая лежит на подушке в кровати. Там-то ты точно знаешь, что та голова крепится к телу, даже если оно спрятано под одеялом. По очертаниям легко мысленно дорисовать всю напрашивающуюся картину. Сознание само всё приводит в надлежащий порядок.

А эту физиономию, Алискину, как целовать?! Я же вижу, что никакого тела нет! Даже туфелек не видать!

– Не могу я так! – сдавленно вскрикнул я, когда моя спина уперлась в стену.

– А в чём проблема? – спросила она с мелькнувшей в голосе обидой. – Губы мои видишь? Значит, целоваться мы можем! Больше ничего пока и не надо.

– Ну не скажи… – промычал я, крепче вжимаясь в стену.

В глазах Алисы заметались озорные бесовские огоньки.

– Ну, если ты настаиваешь, то я согласна, – сказала она томным голосом, и ее голова плавно переместилась к креслу.

Я услышал какой-то подозрительный шорох, волосы Алисы, как прибрежные волны взметнулись вверх и откатились обратно. Когда она повернула ко мне лицо, ее щеки порозовели.

– Теперь видишь? – спросила она теперь уже странным голосом.

– Что?

– Голая я! Полностью…

Страждуще-пристальным взглядом я тщательно прощупал пустоту между ее головой и полом…

– Нет… Ничего, – произнес я разочаровано и громко сглотнул.

Я облизывал пересохшие губы и мысленно материл весь белый свет. Ну, надо же такому случиться?! Передо мной обнаженная девушка, а я будто и вправду ослеп.

– Да не верю я тебе, – улыбнулась Алиска. – А что же тогда так уставился?!

– Даже никакой одежды не вижу, – вздохнул я с горечью. – Мне бы хоть на лифчик твой глянуть. Тогда легче будет представить, что ты в нем носишь…

– Так потрогай меня, – ласковым голосом предложила лунная подружка. – Не стесняйся.

А ведь действительно! Я к ней так ни разу и не прикоснулся, несмотря на то, что возможностей было хоть отбавляй. В той же академии во время занятий, когда мы сидели рядом. Конечно, если бы вместо нее была другая девушка, целая, то я при любом удобном случае старался бы почувствовать влекущую девичью плоть посредством «неуклюжих и случайных», но абсолютно умышленных движений своих рук.