– Задача ретиария, – подойдя ближе, начал Плавт, – уклониться от ударов секутора, каждый из которых может оказаться смертельным. Оружие ретиария вовсе не сеть и не трезубец, как вам, может быть, показалось, а исключительно ловкость, быстрота, точный расчет. Поверьте, накрыть секутора сетью не так-то просто. Ретиарии, помните: никогда не действуйте только трезубцем, позабыв о сети, – весьма распространенная ошибка, стоившая жизни немалому количеству новичков. Что же касается секуторов, – римлянин подошел к Рыси, внимательно наблюдавшему за ним сквозь мелкие дырки забрала, – не надо думать, что благодаря вашему снаряжению вы легко справитесь с ретиарием. Как видите, оно довольно громоздкое. Меч-гладиус короток, и, чтобы поразить соперника, нужно подобраться к нему как можно ближе, а это не так просто, учитывая его подвижность и длинное древко трезубца.

Закончив вступительную речь, Плавт отошел на несколько шагов и махнул рукой:

– Начинайте!

Смуглый иллирец пригнулась к земле, выставив в сторону левую руку… Тенью метнулась сеть – Рысь едва успел уклониться, чувствуя, как ячейки скользнули по гребню шлема. Узкий обзор из шлема весьма затруднял сражение – много ль увидишь через мелкие дырки? Хотя, с другой стороны, такое забрало хорошо защищало лицо от ударов трезубца… Который едва не коснулся незащищенной груди Рыси – тот все же успел подставить щит. А Тирак времени зря не терял! Пользуясь легкостью вооружения, он тигром кружил вокруг соперника, выбирая момент для атаки. Рыси оставальсь только обороняться: в своем тяжелом доспехе он не мог соревноваться в ловкости с почти обнаженным ретиарием – уж у того-то ничто не стесняло движений. Вот снова мелькнула сеть, Рысь присел, пропуская ее над собою, и вдруг, резко выбросив вперед правую руку, нанес удар, оцарапав сопернику грудь, да пробил бы, будь меч не затупленным, а боевым! Резко отпрыгнув в сторону, иллириец припал к земле… И тут Рысь проявил себя: вместо того чтобы махать мечом, прыгнул вперед, изо всех сил отталкиваясь от земли, наступил обеими ногами на сеть, подставил тяжелый щит под удар трезубца и сам в свою очередь занес меч для удара…

– Достаточно! – Плавт погрозил кулаком обоим. – Замрите в таком положении. А вы, – он обернулся к остальным новичкам, – подойдите ближе. Вот ситуация, которая бывает хотя и не так часто, но все же случается. Что делать в таком случае? Я вас спрашиваю?

– Я бы отрезал сеть, – подал голос Тирак и тут же по знаку римлянина получил удар плетью.

– Ты верно сказал, – улыбнувшись, Плавт обернулся к распластавшемуся на земле иллирийцу. – Но – сказал и за это был наказан. А вас же предупреждали: в бою вы должны хранить полное молчание. Никаких разговоров, криков – только жесты, одни только жесты. Ими пользуются и судьи: вверх указательный палец – бой до первого ранения, что в общем-то редко бывает, большой палец оттопырен – прикончить, кулак – пощадить. Помните: молчание – один из законов чести. Другой же закон: упал на землю, знаешь, что побежден, – сними шлем, подставив горло мечу собрата, или вонзи в горло собственный нож.

Еще немного порассуждав на темы гладиаторской чести, римлянин, видимо, устал разговаривать и, отойдя в тень навеса, велел продолжать бой. Теперь уже, разбившись на пары, сражались все новички. Часть из них были ретиариями, часть «фракийцами» – подвижными, но хорошо вооруженными, с маленькими квадратными щитами, и лишь несколько человек, как и Рысь, являлись секуторами. Пара секутор – ретиарий давно уже вошла в моду, и внимательно следивший за вкусами публики ланиста не собирался экспериментировать. Тем не менее в ходе учебного поединка пары менялись, нередкими были и схватки гладиаторов одной категории, что в реальном бою в общем-то не приветствовалось – не тот интерес. Правда, это не касалось особо популярных бойцов – были в школе и такие, жившие в сравнительной роскоши, однако новички пока с ними не сталкивались. Зачем, если большинство молодых все равно погибнет в первой же схватке? Ну, и не жалко, не так уж и много в них вложено! Зато выжившими можно будет заняться более серьезно, постоянно совершенствуя мастерство. Как сказал как-то в порыве откровенности римлянин Плавт: