Устав, но выпустив пар, он лег на постель. Потолок до тошноты раздражал своей однотипностью. Раздражало все: и спертый воздух, и капающая вода из крана, и жужжащая муха.

Он был наказан за что-то, о чем не знал.

Оставалось только спать. Он умел погружаться в сон, круша нервное напряжение и отгораживаясь от шума. Техника погружения в микросон была отработана до мельчайших деталей. Умел он задавать и продолжительность погружения в сон. И это его спасало.

В помещении светлых тонов распространялся насыщенный и, одновременно с этим, приятный аромат. Она любила его. Он ассоциировался с обновлением.

– Я тебя всегда узнаю, сколько бы мы не виделись, – по залу пронесся высокий голос хозяйки салона.

Брюнетка среднего роста подошла к посетительнице, застывшей на одном месте, как будто от робости.

– Ты тоже не изменилась, – Нелли не удержалась от ответного комплимента.

– Я хочу знать все, что с тобой приключилось. Где устроимся: здесь или у меня в кабинете? – решительность Сони также не менялась, и она брала в свои руки управление любой ситуацией.

– Давай у тебя, не люблю говорить шепотом.

Продолжавшая улыбаться Соня, увлекла за собой подругу, пребывавшую в едва заметном состоянии оцепенения. Коридор из зала внушительных размеров, позволявший мастерам управляться с прическами десятка дам, упирался в небольшой, но уютный кабинет. В нем имелись стол и кресло, шаблонно полагавшиеся руководителю, но они выглядели не официально, а напротив окна стоял вместительный диван со светлой обивкой, лишенной даже намека на пятна.

– Присаживайся. Что будешь: кофе или чай? – Соне не терпелось устроиться рядом с подругой и начать её пытать вопросами.

– От кофе откажусь, точно, – Нелли усмехнулась, вспоминая бессонные ночи, ставшие несменными после отъезда мужа и сына.

– Что так? – внимательность на лице Сони выглядела, как тревожность.

– Ничего страшного. Давай мне чай.

Соня подошла к маленькой тумбе, на которой удивительным образом помещался и электрочайник, и поднос с красивыми баночками, скрывавшими заварку и сахар. Из ящика были извлечены объемные чашки, и Соня принялась заваривать чай с жасмином.

– Так чего ты кофе вдруг не захотела?

– Просто не спится мне последнее время.

– Что-то случилось?

– Мужа отправила отдохнуть от меня. Уехал вместе с Матвеем и няней. И я тоже отдыхаю, – Нелли кратко изложила то, что Соня норовила услышать в деталях.

– А поподробней?

– Нечего и рассказывать.

– Точно что-то случилось. Делись, а то обижусь, – любознательность Сони не ослабляла хватку.

– Устала я, – Нелли покрутила головой, ища, куда бы пристроить чашку с чаем, аромат которого отменно подходил для духов.

– Поругалась с Виталием? – Соня нахмурилась, и, взяв чашку из рук подруги, поставила её на пол рядом с диваном.

– Мы с ним вообще никогда не ругались. В это даже не верится.

– Тогда что?

– Я выдохлась. Не сейчас. Год назад. Но даже за столько времени не смогла восстановить силы.

– Так, а сейчас поподробнее.

– Год назад я попала с гипертоническим кризом в кардиологию.

– Да ты что? – Соня качала головой и всматривалась в лицо подруги, силясь отыскать следы недуга.

– Да.

– Я не знала о такой ситуации, – брюнетка принялась вспоминать последние встречи с подругой, опасаясь, что могла забыть о чем-то.

– Я никому не рассказывала.

– А что случилось?

– Вот так сказалось на мне материнство, – грустно улыбнулась Нелли.

– Сын болеет?

– Нет. С самого рождения он был неспокойным, и я старалась быть рядом. Иногда сутками не спала. Два года продержалась. Потом все. Увезли на скорой. Врач обрисовал перспективы. Пришлось заняться собой.