В остальном различные секреты туалета были знакомы женщинам классической античности: благодаря всяким уловкам имитировалось наличие того, что на самом деле отсутствовало, а недостатки могли быть исправлены. Хотя это вряд ли занимало домашних хозяек, но было в обычае у дам полусвета, которые в то время уже были известны под милым названием hetaerae, то есть спутницы или подруги. Нам, например, известно упоминание о бандаже, призванном уменьшить в размерах слишком полное тело, его же использовали при нежелательной беременности. Отрывок из комедии Алексида дает следующую информацию о способах украшательства: «Когда девушка мала, она пристраивает к подошве пробку, когда слишком высока, – носит сандалии на тончайшей подошве и ходит втянув голову в плечи, та, у которой нет бедер, делает по бокам накладки, так, чтобы все могли громко похвалить ее за красивые ягодицы».

Среди материалов, из которых изготавливалась женская одежда, лишь лен и шелк заслуживают внимания в рамках нашего предмета. Лучший лен произрастал на острове

Аморгос, потому и одежда, сделанная из него, получила название «аморгина». Ткань, из него изготовленная, была чрезвычайно тонка и прозрачна и поэтому пользовалась особым успехом у красивых женщин. Еще более привлекательной была знаменитая косская одежда, с изобретением которой эротизм женских туалетов достиг наивысшего расцвета. Эта шелковая ткань, производившаяся на острове Кос, была столь превосходного качества, что Дионисий Периэгет сравнивает эти ткани с цветущим лугом, замечая также, что никакая паутина не сравнится с ней по тонкости выделки. Шелковые коконы ввозились на остров Кос, затем уже там были выращены свои шелковые черви; и все же в Грецию ввозилось множество готовой одежды, особенно из Ассирии, откуда и пошло латинское выражение bombycinae vestes (bombyx – шелковый червь). В то же время это выражение может означать, что ввоз одежды начался только со времени римского господства. Впечатление от этих платьев можно представить себе из отрывка Ипполоха, где гость рассказывает о свадебном торжестве. На нем родосские флейтистки появились в наряде, который он принял за наготу, пока, наконец, другие приглашенные не объяснили ему, что на них косские одежды. Лукиан даже высказывает подозрение, что «эти одежды из ткани тоньше паутины – лишь претензия на одежду, чтобы предотвратить слухи, что их носители совершенно голые». Петроний называет эти ткани «легкими, как воздух», а педантичный Сенека дает волю негодованию в отношении женщин, любящих наряжаться таким образом: «Я вижу одежды, если их можно назвать одеждами, которые прикрывают лишь интимные места; одетая так женщина едва ли может с чистой совестью признать, что она не голая. Эти одежды ввозят за довольно большую сумму из дальних стран лишь для того, чтобы наши женщины могли показать своим любовникам в спальне не больше того, что все видят на улице». Частое упоминание косских тканей говорит о чрезвычайной их популярности; часто упоминаемая тарентская вуаль очень на них похожа.

Если в основном гетеры использовали эти одеяния, чтобы усилить воздействие своих чар, то из отрывка Феокрита можно видеть, что и уважаемые женщины не боялись привлекать к себе внимание в таком виде. У Феокрита эти одежды называются «мокрыми одеждами», выражение легко понять, и оно до сих пор в ходу у художников, которые имеют в виду одежду, полностью показывающую очертания тела.