В конечном итоге обе тактики открывают возможность для оплодотворения самок, но при очень разных обстоятельствах. Прибыв на место загодя, суперсамец еще до появления дам агрессивно разгоняет всех прочих самцов с облюбованной им позиции, а затем радушно встречает прибывающих самок, темпераментно перебирая грудными плавниками и совершая зрелищные рывки вверх, как бы приглашая проследовать за ним. Самка, которой приглянулись и самец, и место, присоединяется к самцу при очередном его устремлении ввысь, после чего пара отплывает туда и брюшко к брюшку выметывает молоки и икру в верхнем слое воды. Было подсчитано, что преуспевающий КФ-самец способен осчастливить спариванием до 150 и более самок в сутки, – и это особо впечатляет, если учесть, что нерестятся они отнюдь не в круглосуточном режиме, а лишь в разгар светового дня.

Для обеспечения максимального КПД на ниве воспроизводства КФ-самец не только столбит и ревностно охраняет участок премиум-класса, куда и зазывает самок рывками вверх, но и заботится о том, чтобы у него не иссякли запасы спермы. На рифах, где самок немного, суперсамец молок не жалеет и расходует примерно по четыре миллиона сперматозоидов на каждую из первых двадцати самок, что обеспечивает успешное оплодотворение 98–99 % яиц. Но стоит числу самок удвоиться, КФ-самец, как это показала серия экспериментов Уорнера, начинает испытывать дефицит семенного материала. В первый день сверхнормативного наплыва самок его хватает на оплодотворение в привычном режиме икры первых 20–25 партнерш, а затем запасники спермы иссякают. То есть он продолжает исправно исполнять нерестовый обряд, вот только оплодотворить выметанную последними за день партнершами икру ему оказывается нечем. Однако уже на следующий день, залив семенные баки под завязку, усвоив полученный накануне урок и зная, что посетительниц за день теперь нужно обслуживать больше, чем раньше, мачо начинает дозированно урезать расход спермы на каждую оплодотворяемую самку. Эффективность оплодотворения икры из-за этого снижается до 92–93 % на каждую партию, зато число успешно отнерестившихся с его участием самок удваивается и общий показатель полученного от КФ-самца приплода резко взлетает.

Обретающийся неподалеку НФ-самец, заметив нездоровый ажиотаж на территории КФ-самца, может испытать соблазн присовокупиться к чужому сексуальному блаженству и привнести в него свою струю. Вот только с суперсамцом шутки плохи: он ведь и на прерванный половой акт пойдет ради того, чтобы шугануть любого чужака, посмевшего вторгнуться на его территорию, да еще и примазаться к святому для него делу. Так что НФ-самцу приходится дожидаться, когда супермен, образно говоря, пройдет точку невозврата. Эти мелкие, но шустрые половые гиганты должны молниеносно прошмыгнуть под находящейся на пике устремления ввысь совокупляющейся парой и подметнуть под них тучу молок с собственной ДНК ровно в тот момент, когда те сами только что испустили облака спермы и икры. Такая стратегия подметного засевания достаточно работоспособна, хотя, увы, и приводит к показателю оплодотворения икры всего лишь на уровне около 50 % при расходе спермы на порядок больше. Всё-таки правильное взаимное расположение тел – великая вещь, и у КФ-самцов в этом плане колоссальное преимущество.

На некоторых рифах колонии синеголовых талассом слишком многочисленны^>90, и мест для элитных участков, требующихся для нереста по правилам КФ-самцов, не хватает. При таких стесненных условиях НФ-недомерки объединяются в банды и начинают оттеснять суперсамцов и преследовать самок напрямую. В результате икра одной самки оплодотворяется молоками сразу нескольких, иногда до десятка и больше самцов. В таких лотерейных условиях, когда куча самцов выметывает тучу спермы, всё начинает сводиться к теории вероятностей: чем больше сперматозоидов самец из себя исторг, тем выше будет доля мальков с его ДНК в следующем поколении. И вот на таких-то перенаселенных рифах НФ-самцы с могучими по производительности мужскими яйцами оказываются в заведомом выигрыше.