И …

Мой рациональный разум выдал мне целых четыре варианта, которые, казалось, могли сполна объяснить происходящее.

Первый вариант: у меня за спиной стоял кто-то незнакомый, маленький и толстенький, которого природа наградила самым сексуальным и манящим голосом на всей планете.

Я уже представляла коротышку (не то, чтобы я имела что-то против маленьких и толстеньких: очарование может скрасить любые физические особенности, ведь и Аполлон-во-плоти тоже не является для меня идеалом физического тела, идеал у каждого свой).

Рисую себе картину: стоит он, маленький и толстенький, за мной, в ожидании, что я повернусь и продолжу светскую беседу ни о чём, а в глазах его читается ожидание окончания вечера со мной в номере, после которого он самодовольно ставит галочку в своём воображении, хвалит себя и потирает руки, что смог заполучить такую красотку… Фу! Эти искорки желания в его глазах… Кажется, меня начало подташнивать. Поэтому вариант «не оборачиваться» мне начал нравиться о-о-о-о-очень сильно: тогда, я надеялась, этот маленький и толстенький сочтёт меня невежливой, нахалкой, невоспитанной или самодовольной. Любой вариант в этом случае меня бы устроил: и в итоге маленький и толстенький просто ушёл бы, подтирая слюнки, так и не увидев отвращения на моём лице.

Вариант вполне правдоподобный, он бы меня очень даже устроил. Только в голове не складывались детали мозаики: как маленький и толстенький может быть обладателем такого божественного голоса, который щекочет моё воображение с первой нотки.

Ладно, вариант имеет место быть. Он мог бы меня устроить: так что не оборачиваюсь и жду, когда он чудесным образом испариться, как в сказке. А объяснение его волшебному сексуальному и завораживающему голосу – чудеса случаются, это не единственное необъяснимое на нашей планете. Скажем, никто не знает, кто установил Стоунхендж, только догадки, или истуканы на острове Пасхи – только теория, никаких реальных доказательств.

Я просто немного подожду, когда он чудесным образом испарится, и продолжу наслаждаться парижским вечером в одиночестве.

Второй вариант, который выдал мой разум, довольно интересный – галлюцинации. Может быть кто-то подбросил мне в шампанское какой-то наркотик, и я начала видеть вещи и слышать то, чего на самом деле нет.

Вариант прикольный. И все же самое главное и важное – зачем кому-то подбрасывать мне наркотик. А может быть это проделки «маленького-толстенького», который решил мне отомстить, когда он сам решил, что со мной у него не срастется ни при каких обстоятельствах, ни при каком раскладе.

Что ж, глупый вариант… Но тогда, если я обернусь и мило поболтаю со своей галлюцинацией, ничего непоправимого не произойдет, это ведь плод моего воображения. Одно только слушать голос Мистера Б. – истинное наслаждение.

Так что это не такой уж и плохой вариант. Главное, чтобы я, опьяненная его голосом и бокалом моего любимого розового, не поддавалась галлюцинациям, если вдруг он предложит перелезть через перила балкона и прыгнуть или, более романтичный вариант, скажем, полетать над невероятно красивым ночным Парижем. Кто там знает, какой приход может ждать от наркотиков!

Ситуация, бесспорно, немного странная. И все же у меня есть возможность насладиться божественным голосом Мистера Б., правда, лучше бы мне быть начеку.

Третий вариант – я сошла с ума. Я обернусь, а за спиной никого, все происходящее – плод моего воображения. Или еще круче, я реально сошла с ума: меня нет на этом восхитительном балконе, вообще нет в Париже, а я, окруженная белыми стенами психиатрической клиники, ухожу от реальности в фантазии, очень реалистичные фантазии. Я как-то уже слышала похожую историю о женщине в психушке, которая жила в фантазии о счастливой семье, любящем муже, который был Лордом или генералом, уже точно не вспомню, и чудесных детях. В реальности же у нее был жестокий муж-деспот, который и довел ее до психушки, и никогда не было детей, о которых она всегда мечтала. Жуть!