Рассмотрим пирамиду пар:

На вершине можно представить монархический брак, когда нравится не нравится, но именно вы предначертаны друг другу потому, что вы одного возраста и из нужных для геополитической обстановки семей.

Выбор на этом уровне не велик или отсутствует вообще.

Дальше будут браки через сватовство, где семьи подбирают лучшую партию, через презентацию отпрысков на дебютах в высоком обществе. Появляются девушки на выданье и «женихи». Все знают о финансовом положении семей. Посторонних расхитителей гнезд здесь нет. И происходит подбор из некоторого количества вариантов, где уже вступает в силу «веление сердца» и собственно сексуальный магнетизм будущих мужа и жены.

Здесь выбор уже есть и выбираете вы из уже отфильтрованных женихов и невест.

Задачей старшего поколения является уберечь своих отпрысков от сексуального шума, который может сманить их выбрать себе партнера не из своей «касты», и именно секс тут является соблазном, который может все испортить.

И чем ниже по аристократической лестнице мы спускаемся к людям без гроша за душой, тем сильнее там влияние сексуального интереса к партнеру. Пока это не станет главным критерием отбора.

Если выбор огромный, если все вокруг вашего возраста и так же как вы находятся в вихре собственных гормонов, то у вас может просто не быть никаких ориентиров кроме запахов и выпуклостей, которые сводят с ума.

Для примера опустимся на самое социальное дно:

Например у уличных БОМЖей именно он является критерием для спаривания. Там достаточно просто желания самки, чтобы все случилось.

Морганатические браки, мезальянсы или попросту неравные браки редки и характерны только для революционных времен. В нашей стране они пока что плотно вшиты в культурный код, так как серия демографических катастроф 1991, 1941, 1991 годов оставили после себя психо-эмоциональный след.

И чем более депривированны девушки, то есть чем меньше социализированы, чем меньше они в период полового созревания общались и взаимодействовали с ровесниками противоположного пола, тем больше они делают наивную ставку на неравный брак.

В некотором роде неравный брак становится их единственной надеждой на социальный лифт.

Завершим этап поиска первого сексуального партнера:

Сексуальная привлекательность на первом этапе сексуального взросления, в возрасте 18—20 лет самая высокая. Парни кипят сокрушительной и пробивной силой, а девушки словно светятся изнутри и наливаются как спелые яблочки и там и тут.

Секс был «разработан» эволюцией для того, чтобы «заставить» половозрелых особей производить потомство. Однако наше сексуальное поведение сформировалось во времена, когда плотность населения, а значит и выбор были значительно меньше.

То есть наша сексуальность работает вспышкой, взрывом именно для того, чтобы не упустить шанс на продолжение потомства при случайной встрече.

– Нет времени на раскачку: ты увидела симпатичного парня – ты потекла.

– Ты увидел молоденькую сучку – вскочил и заправил.

Но в обстоятельствах избыточного выбора, когда в большом городе летом вы можете встретить сотни сексуальных объектов – такое сексуальное перевозбуждение нервной системы только раздражает, отвлекает и ослепляет.

И человеку нужно строить более долгосрочные планы. Поэтому мы пытаемся придумать новые правила отбора:

Платит ли он за ужин в ресторане?

Танцует ли она на каблуках у шеста?

Если сто лет назад наши родители просчитывали оптимальные пары как могли. Потом это делали наши друзья, которые были в меньшей степени ослеплены сексуальной привлекательностью кандидатов.

Иногда эту роль выполняли люди: