Сладости оказались такими, что от одного запаха слипалось все, что может слипнуться, но я пробовала их все.

Фрукты и вовсе были не чета тому пластиковому барахлу, которое валяется у нас на прилавках в двух неизменных состояниях – еще не созрело и уже подгнило. Это были самые настоящие спелые, сладкие, ароматные плоды, полные витаминов!

Наконец, насытившись я отвалилась от стола.

– Все, где там твои омовения?

Служанка поманила меня за собой, и я кое-как потащилась за ней, хотя больше всего мне хотелось поваляться после такой убойной трапезы. В следующий раз постараюсь быть сдержаннее. Вроде, с провизией здесь проблем нет, кусок изо рта не вырывают.

Служанка провела меня по длинному коридору в другую комнату, не менее большую, но там была огромная мраморная чаша, а мебель была отделана золотом. В моей комнате было поскромнее. Здесь же даже рама зеркала была золотой.

Я пощупала рукой воду – теплая.

– Что, прям вот туда залазить?

– Ты откуда приехала? У вас не принято мыться?

– Очень смешно, – я показала бабе язык. – Ты на меня пялиться будешь?

Покрывало кивнуло.

– Ладно, – вздохнула я и скинула с себя прозрачные тряпки. – Как зовут-то тебя?

Я отвернулась и забралась в чашу. Вода мягко приняла меня, и я расслабилась.

– Фатима, – раздалось за спиной.

– А я Света.

Я немного полежала в чаше, краем глаза наблюдая за Фатимой. Та откуда-то достала одежду, большое пушистое полотенце, расческу и какие-то украшения.

После ванны она помогла мне облачиться в бело-золотой наряд замысловатого кроя, с желтыми и оранжевыми вставками на груди и на талии, осторожно причесала, разбирая руками каждую прядь, и нарядила, как новогоднюю елку. Блестящие звенящие побрякушки болтались на мне с головы до пят.

Но ноги мне дали славные шелковые тапочки с тонкой, но прочной подошвой. Разумеется, они тоже были расшитыми золотыми нитями и украшены драгоценными камнями.

– Великий Абу-Худа аль-Курди будет счастлив, – повторяла она, любуясь этим сорочьим великолепием.

Желудок постепенно пришел в норму после моего царского завтрака, и я уже предвкушала знакомство с великим Абу-хоть-куда.

– А он красивый? – мечтательно протянула я. Такую красотку кому попало отдавать – грех.

– Он великий, – почтительным шепотом сообщила Фатима. – Такое счастье тебе выпало, стать женщиной самого Абу-Худа аль-Курди. Будешь с ним поласковей, так он и не обидит. Золотом осыплет, бриллиантами, дворец тебе личный подарит, машины, слуги, весь мир к ногам бросит.

Что-то похожее мне обещали в прошлый раз, а потом сожгли на костре.

– А если сына родишь, так и вовсе женой сделает!

Я вздохнула – и это мы уже слышали. Знать, судьбинушка у меня такая, что замуж мне суждено выйти только по залету. Опять меня собираются использовать в качестве инкубатора по выращиванию знатных наследников. Благо, тут с наследством проблем нет! Да одно это зеркало потянет на годовой мой заработок. А может, и больше.

Хорошо бы остаться тут навсегда.

Права была Райка, какие в попу индейцы? Если тут так кормят, да еще и трахать будут, то не нужны мне эти дикие скачки.

Мы с Фатимой вышли в коридор, и она повела меня куда-то вглубь дворца. Когда мы миновали длинный проход, я не сдержала возгласа восхищения. Мне открылся огромный, просто невероятный зал, наполненный светом.

Кругом шелестели фонтаны и искусственные водопады, с потолка свешивались изящные клетки с птичками, которые весело щебетали, а от позолоты и сверкания бриллиантов (или это были стразы?) захватывало дух.

Фатима хмыкнула под покрывалом. Конечно, она давно привыкла к этой роскоши! А мне такое в диковинку!