А вообще, мой нормальный уровень озверина – четыре-пять. При нем я чувствую себя полноценным, физически здоровым и способным на свершения котом – и внутренний потенциал организма не расходуется опрометчиво и глупо! Да, вероятно, я не рожден гореть подобно кошачьему Джордано Бруно – но меня это устраивает! Не всем же быть такими, а на костре – жарко!

* * *

Еще я люблю лежать на груди женщины, повернувшись своей мордочкой к её мордочке. И смотреть пристально женщине в глаза. Не мигая – как могут смотреть только коты, избравшие для себя охоту. Женщина – дичь. Нет, не в прямом смысле слова – ведь я её не ем! Предполагаю, что она окажется не такой вкусной, как хотелось бы (и экспериментировать не хочу).

Зато я поедаю её глазами. И если бы она знала, какие в это время мысли и образы роятся в моей голове, она бы сразу утратила интерес к мужчинам и предпочла бы Пана Чарторыжского на всю оставшуюся жизнь.

Разве мужчины могут дать женщине столько поэтического лирического слога и нашептать столько красивых длинных комплиментов, как я? Да никогда в жизни – и тому пример мой хозяин! Кстати, он не самый плохой – дамы все без исключения полагают его обходительным – и вообще душкой! Но куда ему до меня!

Не буду далеко ходить. Признайтесь, дамы, кто из вас хоть когда-нибудь слышал такое?

Звезда моя!
Ты столь прекрасна,
Что хочется мне пасть перед тобой,
Лобзать тебя, дарить любовь и негу —
И нежность вечную, и сон прекрасный во плоти!

Как, нравится? Мне – очень! И будь я одной из дам – не устоял бы! Или вот еще:

Красавиц много я встречал,
Но чтоб такую?
Чтоб охватило и сжигало вожделение?
Чтобы язык готов был в пляс пуститься —
Чтоб только овладеть, прижать,
Напиться редкой красоты и прелести очарованья?
Да в жизни никогда!
И знай – я раб твой полностью отныне!

Здесь я немного приукрашиваю, преувеличиваю (насчет «раба»), но стиль, изысканность момента обязывают! Ведь что такое раб – сегодня раб он, а завтра он, глядишь, хозяин мира. «Мы не рабы, рабы не мы!», – подсмотрел я как-то в старом букваре выпуска 1968 года. Составители знали, о чем писать! Впрочем, бог с ним, с этим рабом – сдался он мне, этот раб! Тьфу на него! А вот комплименты и страстные речи – другой разговор!

Со мной томленья чудо вдруг произошло,
Лишь бросил взгляд на ножки божества!
Лишь мысль мелькнула – может быть,
И мне такое счастье в жизни будет!
Не отступай, о чудо, внемли мне —
Услышь мои молитвы и мечты!
Услышь и воплоти —
Я буду весь твоим, о муза бриллиантового света!

А теперь представьте – сей слог, изложенный путем ласкового мурлыкания и поглаживания мягкой лапкой (со спрятанным когтями) по гладкому женскому животику! Или по чудной груди с розовыми сосочками, коих я касаюсь нежно и с чувством переполняющего меня чувства! «Чувство переполняющего меня чувства» – совсем не каша масляная, а моя литературная находка! Ведь есть еще ощущения ощущений, эмоциональные эмоции и даже точечные ковровые бомбардировки – хотя это совсем из другой оперы!

Но, чур! Накал, напор растёт, и крепость дамской неприступности вот-вот падёт!

Ура – рота, за мной! Штыки примкнуть, прикладом бей врага, саперными лопатками круши кости, гранатами ударим метко!

К тебе я прикасаюсь,
Я чувствую, как сердце бьется гулко,
Как грудь вздымается,
Как лоно жаждет внутрь принять мой дар —
Испепелил он чтоб тебя моею страстью!
Чтоб испила ты чашу наслаждения,
Чтобы к вершинам унеслась
Заснеженных недостижимых пиков заоблачной любви!

И вот – крепость – а над ней – белый флаг, и чудные, чудные раздвинутые ножки, а дальше – дальше…

– Мрр-мрр-мрр! Муррр-муррр-муррр! Вот до чего могут довести дебри размышлений о моей природной галантности и неотразимости! Прочитал недавно афоризм: «Мужчина долго находится под впечатлением, которое он произвел на женщину!». Не буду утверждать, что это про меня и обо мне – пусть природа сама решает, я же совсем не претендую на особые восхваления!