Мне послышалось? Он довольно лыбится, обнажая свои белоснежные зубы. Я понимаю, это вызов. В каждом слове, в каждом взгляде, жесте.

Как-никак я сегодня отшила этого мальца, и теперь он считает своим долгом отыграться во что бы то ни стало.

– Спасибо, – решаю сменить тактику. – Мой мужчина каждый день напоминает мне об этом.

– Вы хотели сказать, любовник? И много их?

Я хочу сострить, но он перебивает меня. Встает и равняется со мной взглядом. Горящим и похотливым.

– Признаю, я ошибся насчет кошек. Вы спешите не к голодным кошкам, а к голодным любовникам, которые заставляют вас стонать от оргазма…

Я открываю рот, чтобы возразить и вставить «свои пять копеек», но его палец впечатывается в мои губы.

– Но, видимо, они не могут вас оттрахать как надо, раз вы до сих пор такая неудовлетворенная всем на свете.

Затем он опускает свой палец, замечает красное пятно от помады и тут же облизывает его своим языком.

В немом ступоре и с шоком в глазах меня застает дочь, которая входит в кухню.

– Мам, все нормально?

– У нее разболелась голова. Думаю, нам пора, Алиса…

– Уже?

– Да, доброго вечера, Любовь Сергеевна, спасибо за теплый прием, – он сверкает глазами и хищно улыбается.

– Мам, пока. Вечером позвоню, – чмокает меня Алиса.

– Пока…

Они уходят, и я медленно опускаюсь на стул. Касаюсь губ, на которых горит отпечаток пальца Артура, и понимаю, что жизнь перестает быть томной. Этот мальчик будет играть до последнего. Будет нащупывать слабые точки, чтобы победить. Но черта с два, у него получится! Нет, нет, нет, я поставлю мерзавца на место, нужно лишь время и подходящий момент.

Я не дожидаюсь обещанного звонка от дочери и звоню ей сама.

И начинаю промывать ей запудренные мозги.

– А я говорю, он тебе не пара! Алиса, умоляю, сними розовые очки! – воплю я в телефон, пытаясь достучаться до дочери. Но пока все тщетно. – Ты точно у себя дома?

В динамике слышно шебуршание, что настораживает.

– Да, да, мам… Знаешь, а я и не сомневалась, что он тебе не понравится, да приведи я кого-угодно, хоть самого идеального, ты бы сказала то же самое.

Дочь тяжело вздыхает, а я начинаю чувствовать себя плохой матерью. Но я стараюсь для нее, знаю, что потом еще благодарить будет.

– Алиса, если хочешь идти по моему пути, иди… Говорят, на чужих ошибках не учатся, но я хочу, чтобы ты была умнее и осторожнее.

– Ты опять про свое проклятье? – с претензией цокает Алиса, и я уверенна, что закатывает глаза.

– Да не проклятье, а простая закономерность жизни, ну нельзя нам водиться с такими, как Артур: они обольстят, завлекут, а потом бросят и поминай как звали, понимаешь? Так со мной было, и с бабушкой, и прабабушкой, и …

– С прапрабабушкой, – подхватывает Алиса, зная наизусть мои нравоучения, которые я начала «проповедовать», когда дочь заговорила о парнях.

Да, может, бред. Но так оно и есть. Все женщины нашего рода – матери-одиночки. Грубо говоря, нас поимели и бросили. Все это наша первоначальная женская доверчивость и податливость. Зато потом у нас вырастают защитные шипы, которые не позволяют пробиться к сердцу даже самому порядочному мужчине.

Я вижу явную угрозу в Артуре, прям чую за километр… Он озабоченный и слишком наглый, его горячая кровь способна будоражить и сводить с ума… А я не хочу, чтобы моя дочь сошла с ума, а потом рыдала у разбитого корыта.

– Надеюсь, у тебя хватит ума, чтобы не спать с ним? – задаю главный вопрос.

Ее прицокивание и вздох отдаются эхом в ушах… Может, уже и поздно задавать такой вопрос.

– Ну мам, я уже взрослая… Как-нибудь разберемся без тебя.

Ну ясно, что поздно.

– Вы хоть предохраняетесь?