Это… Безумие. В чистом виде.

Потому что, вдруг вздрогнув всем телом, как будто его одномоментно пронзило насквозь чем-то очень бодрящим, я вдруг начинаю биться в оргазме!

Вот так, - даже и не прикоснувшись сама к себе руками, которые по-прежнему впиваются в прохладный атлас.

-Вот это да, - рвано выдыхаю, откидываясь на подушки, стоит оргазму отшуметь и отпустить меня.

Это я – не получаю оргазмов? Господи ты Боже мой!!!

Прижимаю дрожащие руки к лицу, все еще не в силах отдышаться. И сама не замечаю, как начинаю водить по губам пальцами. Хотя здесь чего-то явно не хватает. Того самого вина? Или тех самых рук?

И даже не могу понять, - где же я совершила ошибку?

Там, где пала так низко, схлестнувшись телами с тем, кого и видела от силы несколько минут и даже, если уж по-хорошему, и нескольких-то слов с ним не сказала…

Или – там, где так неосмотрительно покинула его постель, сулящую еще не одно незабываемое наслаждение?

- Я способна получать оргазм! – радостно выкрикиваю, подскакивая на кровати, разметав этим доводом все свои противоречия, которые сейчас пытаются растянуть меня, как канат.

- Я! Способна! Получать! Оргазм! – радостно напеваю, пританцовывая по номеру.

Даже мои босые ноги теперь, кажется, научились его получать, - потому что прикосновение к полу ощущается так остро и приятно, что мурашки возбуждения начинают пузыриться по ним, поднимаясь вверх, - по икрам и до самых бедер, концентрируясь внизу живота.

Это что – такой дар волшебного моря? Или компенсация прежней жизненной несправедливости? Я теперь что – оргазм буду получать вообще от каждого прикосновения и даже просто воспоминаний?

Я даже вздрагиваю, всмотревшись в собственное отражение в зеркале.

Волосы просто скрутились в тугие завитки, как никогда раньше. Щеки – пылают румянцем, но без нездоровости, румянец яркий, и красивый, несмотря на легкую неестественность. А глаза… Глаза сияют так, как не сияют сапфиры с самой выгодной подсветкой в ювелирке. Синие… Такие синие и пронзительно-прозрачные, что даже сейчас могли бы потягаться с теми… Его…

Никак не могу привыкнуть, что у меня нет имени, которым я могла бы его называть хотя бы в мыслях. И из-за этого вместо имени перед глазами снова появляются картинки. Вместе с жаром его рук, которые кожа, моментально вспыхнув, тут же начинает ощущать на себе, заставляя меня чуть покачнуться и прикусить губу с новым легким стоном и запахом, от которого опять начинает кружиться голова… Хм… Вот такой лайфак он мне создал, не назвав своего имени… Однако…

Мои глаза тоже никогда не были такими.

Вообще-то, они у меня меняются, - от ярко-синих до совсем тускло голубых, на грани серого, - ну вот как осеннее бесцветное небо. Говорят, это зависит от настроения, здоровья и даже одежды. Насчет одежды – не поспорю. Стоит мне только надеть что-то красивейшего насыщенного синего, - как они тут же предательски становятся блеклыми, из-за чего наряд явно оказывается ярче и красивее меня самой.

Но стоит подобрать что-то пастельно осеннее-небесное, - как они сразу же вспыхивают ярко-синим, перетягивая все внимание на себя, из-за чего наряд становится скучно серо-мышиным.

Да, глазки у меня - еще те, с характером!

Зато теперь… Хочется даже раздеться и всматриваться в эту играющую синь в зрачках. И даже ничем ее не оттенять. Это – лучшее украшение, способное сейчас затмить любые из остальных.

Впрочем, - я так и поступаю, позволяя атласному халатику скользнуть на пол.

И даже провожу пальцами по шее, чуть вскинув голову.

Синее безумное свечение в один миг вспыхивает на донышке зрачков и растекается еще более насыщенным цветом.