– Да кончайте вы! – слегка испугалась я. – Вы же знаете, что проституток давным-давно набирают открыто. У них зарплата больше и вообще…

Мне, естественно, не поверили. Только еще больше насторожились.

– Слушайте, я такая же, как все вы! – обиделась я. – И сижу в одном с вами микроавтобусе. Вот если водила сейчас вдруг скажет: «Сюрпрайз! Мы едем в бордель!», вам что, легче станет? Ведь нет. Поэтому, не волнуйтесь: нервные клетки не восстанавливаются.

Они сурово спросили: восстановится ли моя голова, если ее отделить от тела. Предупредили, что выяснят это наверняка, если я что-либо от них скрываю.

– Здорово! – огрызнулась я. – Будет шанс посетить местный морг.

– В качестве обезглавленного трупа! – Ольга подняла вверх указательный палец, и длинный пурпурный ноготь зловеще блеснул на солнце. – И-и-и…

Мы уставились на нее, как евреи на Моисея, но Ольга разрушила волшебство, проскрипев:

– …я заберу себе твои во-о-о-лосы!

Все дружно расхохотались и тут у парня, сидящего рядом с водителем, зазвонил телефон. Бедняга залопотал по-своему, без конца повторяя «тичер». Потом повернулся к нам, сообщил, улыбаясь:

– Тичер – окей!

Все расслабились.

– Я же говорила! – вызвалась я, пытаясь породить в них ощущение собственной значимости. – Я вам это говорила!

– Ну, – рассеянно отозвались девки; да еще с таким видом, словно я им весь день испортила. – Мало ли что ты там бубнила себе под нос.

V. Босс, Тичер, купальники и бесхозная сетка

Елена и Ко отлучились, чтобы купить нам костюмы в которых предстояло работать.

– Глупышки, – сказала она, узнав, как все волновались. – Не надо тебе ничего бояться, мой Котик!

И обняла меня. Я хотела было сказать, что ничего не боялась, но тут увидела наши «костюмы» и навеки закрыла рот. Это – бикини. Бикини и плотные, ден так на пятьдесят, колготки. Убейте меня! Лучше бы в бордель отвезли.

…Мы ехали долго, но очень весело.

Рассказывали смешные истории, ржали, как лошади, и пели песни. Корейцев явно смущало пение девушек, которых привезли танцевать. В другое время я сама бы заткнула уши, но в этот мне самой позволили петь, и я пела, невзирая на страдания слушателей.

Потом мы въехали в город и впечатления захватили нас.

Во-первых, все вокруг были корейцами. Во-вторых, бесхозяйственными. Скалы, затянутые защитной сеткой, чтобы случайный обвал не похоронил автомобильный поток, до глубины души возмутили Ольгу.

– Нет, вы видели это?! – возмущалась она. – Вы только взгляните! Сетка на улице! Висит! Сама по себе! И ни один идиот не догадался снять ее, чтоб увезти на дачу!

– Может, у них нет дач? – спросила Криста, пытаясь ее утешить.

– Ну, мало ли чего у них нет?! – еще больше вскипела Ольга. – Все равно надо снять и спрятать! На случай, если в будущем пригодится!

Она еще недоумевала, когда мы остановились на заправочной станции, чтобы посетить туалет. Там возмущение бесхозяйственностью местных, вскипело в ней с новой силой.

– Бумага – висит! Мыло – лежит! Салфетки для рук лежат! Ужас!!!

Мы пожимали плечами и воздевали руки, как египтяне. Слов не было. Туалеты, залитые освежителем воздуха, отделанные до блеска натертыми зеркалами, поражали до глубины души. Желая продлить волшебство и побольше израсходовать бесплатного мыла, мы тщательно, по несколько раз, мыли руки.

Смотрительницы ласково улыбались, глядя на нас.

VI. «Секс андэ» и другие запреты работодателей.

На работу мы вышли в первый же день.

Заглянули в клуб, – познакомиться по словам Жени, с официантами и менеджером. И остались там до трех ночи: познакомились заодно с дискотаймами и гостями. Танцевать мне понравилось, хоть я и не привыкла танцевать в купальнике, на десятисантиметровых шпильках, а вот гости напугали до дрожи.