А через какое-то время Эдвард вспоминает слова какой-то песни. Он сначала просто напевает ее себе под нос и затем начинает играть на гитаре, тихонько подпевая мелодии, что струится из-под пальцев рук человека, который великолепно владеет инструментом. Конечно, слова не полностью описывают его нынешнее состояние. Но все же большее из того, о чем в ней поется, можно отнести к нему и к тому, что он чувствует.

Возможно, Эдвард продолжал бы играть и петь себе под нос. Но в какой-то момент в комнату заходит пожилая женщина невысокого роста с добрым взглядом и очень милой улыбкой. Это Виктория Ричардсон, и она является хозяйкой этой маленькой квартиры. Когда Виктория заходит в комнату, то смотрит на Эдварда и скромно улыбается, пока он блестяще играет на гитаре и поет своим завораживающим голосом, который мог бы свести с ума любую девушку. А когда мужчина видит, что за ним кто-то наблюдает, он мгновенно прекращает играть и петь и уставляет свой немного неуверенный взгляд на женщину.

– Нет-нет, ты можешь продолжать, – мягко говорит Виктория. – Мне очень нравится, как ты поешь и играешь.

– О, миссис Ричардсон, я вам помешал… – неуверенно говорит Эдвард. – Простите, вы, наверное, отдохнуть хотели, а я начал играть…

– Вовсе нет, Эдвард, ты мне не помешал. – Виктория медленно проходит в комнату и присаживается на кровать, на которой лежит Эдвард. – Я сидела в своей комнате и слушала твое пение, пока зашивала свою любимую кофточку.

– Еще раз извините… – Эдвард откладывает свою гитару в сторону и переводит взгляд на Викторию. – Просто захотелось что-нибудь спеть и развеселить себя.

– Должна признаться, мне очень нравится то, как ты поешь. Ты очень талантливый парень, Эдвард.

– Спасибо большое, мне приятно это слышать, – скромно улыбается Эдвард.

– До я сих пор удивляюсь, как ты так блестяще умеешь играть на гитаре. Тебя никто не учил, ты все освоил сам… Но играешь как настоящий профессионал, который посвятил много лет упорным тренировкам.

– Многие говорят, что я играю как профессионал. Но думаю, что есть еще столько всего, чему мне нужно научиться.

– Может быть, я в этом не разбираюсь… Только мой муж мог сказать свое мнение как человек, игравший на гитаре с ранних лет и обучавшийся этому у прекрасного учителя… Но даже с таким талантом ты бы смог покорить народ и завоевать их любовь своим необыкновенным талантом.

– Спасибо, конечно, но я уже вряд ли стану известным и покажу свой талант… – задумчиво говорит Эдвард. – Я играю, пою и пишу песни исключительно ради развлечения, ради освобождения эмоций…

– Почему же? Сейчас же ведь у молодежи очень популярны всякие там видеоблоги… Опубликуй свое видео с пением в Интернете, и о тебе узнает если не весь мир, то очень много людей.

– Нет, миссис Ричардсон, я не стремлюсь к славе и хочу жить спокойной жизнью… Мне все равно, что все мои песни никогда не станут известны публике и исполнены либо мной, либо кем-то еще. Я и так доволен тем, как живу… Это всего лишь мое хобби и способ расслабиться и выразить свои эмоции…

– Понятно… Кстати, слова в той песне, которую ты только что пел, немного грустные. О ком же были эти слова грусти и печали? А, дорогой?

– О ком они? – Эдвард на пару секунд призадумывается. – Э-э-э… Да нет, это просто слова песни… Они ничего не значат… Пожалуйста, не воспринимайте всерьез то, что я пою, за состояние моей души.

– А мне кажется, что тебя все-таки что-то беспокоит. Ты уже давно ходишь какой-то подавленный и грустный. Я уже и не помню, когда видела тебя улыбающимся в последний раз.

– Да как-то не хочется все время улыбаться… – пожимает плечами Эдвард.