– Да уж, а из-за этих двоих тебе приходится страдать, – тихо вздыхает Наталия.

– Ты права, мне действительно приходится разрываться между ними, – откинувшись на спинку стула, устало вздыхает Терренс. – Если честно, то мне никогда не приходилось разрываться между двумя друзьями.

– Да уж, это неприятно, – с грустью во взгляде соглашается Эдвард. – Неужели они и сами не понимают, что из-за их стычек страдаешь ты? Если у них и есть веская причина для конфликта, то какой смысл скрывать ее от тебя и постоянно ругаться или устраивать драки в студии?

– Не знаю, брат, но сейчас меня это уже мало волнует. Пусть и дальше тянут нашу группу ко дну и доведут все до неминуемого распада. – Терренс с задумчивым лицом чешет висок. – Хотя мне очень неприятно, что все это происходит.

– Понимаю, но ты не переживай из-за этого. Не думаю, что все потеряно. А если даже и потеряно, то это не повод отчаиваться и забить на свою мечту.

– Я знаю, но все равно мне неприятно… И дело даже не в том, что мы состоим в группе. Дело в нашей дружбе. Несмотря на свои недостатки, эти парни действительно очень хорошие. С ними очень интересно общаться. За последние несколько месяцев, что мы знакомы, Перкинс и Роуз стали довольны близки мне. Но из-за этих ссор я не могу проводить время с ними двумя, а только лишь с кем-то одним из них.

– Может, когда-нибудь кто-то из них захочет рассказать, почему же они на самом деле так разругались и готовы поубивать друг друга.

– Наверное, но думаю, что мне уже будет все равно. Ибо группу мы вряд ли уже сможем спасти… Да и дружба, как мне кажется, будет уже не такой, как прежде. Мое отношение к ним определенно станет другим.

– Ты говоришь так, будто кроме Даниэля и Питера у тебя больше нет друзей. Как же твой друг детства Бенджамин? Разве с ним ты проводишь меньше времени, чем прежде? Или вообще не общаешься?

– С Беном я сейчас и правда стал реже общаться, – с грустью во взгляде вздохнув и проведя рукой по своим волосам, отвечает Терренс. – Мы не ругались, но встречаемся уже не так часто, как раньше. Хотя было время, когда мы каждый день тусовались вместе. Когда-то только вдвоем, а когда-то брали с собой еще парочку друзей.

– Ну а ты не хочешь встретиться с ним? – интересуется Наталия. – Пригласи к себе домой или сам к нему сходи! Уверена, он будет рад тебя видеть.

– Может, и схожу как-нибудь на днях… Поболтаю с ним и его матерью, с которой всегда прекрасно ладил.

– Вроде бы мама хорошо знает ту женщину… – задумчиво говорит Эдвард. – Она сама как-то говорила про мать Бена…

– Да, они знакомы, хотя тоже общаются довольно изредка. Но если уж и встречаются, то всегда рады видеть друг друга.

– Тогда возьми ее с собой и съезди к ним в гости. И мама пообщается с той женщиной, и ты с Паркером побазаришь о чем-нибудь.

– О, я очень сомневаюсь, что мистер Паркеру сейчас вспоминает про своего друга детства, – хитро улыбается Терренс и сцепляет пальцы рук. – Дело в том, что этому парню выпала возможность познакомиться с одной из наших служанок. Конечно, я не понимаю, как такого человека, как он, смогла привлечь девочка, которая вообще не похожа ни одну из его бывших, но Бен решительно настроен покорить ее сердце.

– Но мы с Терренсом не хотим этого, так как эта девушка и так слишком много страдает по жизни, – с грустью во взгляде добавляет Ракель.

– У вас только три служанки, среди которых есть лишь одна молодая… – вспоминает Эдвард. – Остальным около тридцати или больше.

– Да, Бенджамин втюрился именно в Блер, самую юную из нашей прислуги.

– Подожди, ты сейчас говоришь про ту юную девушку невысокого роста с темными волосами? – задумчиво уточняет Наталия. – Она еще совсем не красится и всегда носит один и тот же пучок…