– Ваши отношения развивались так стремительно. Вы не встречайтесь и полугода, но уже живете вместе. Не боитесь, что когда-нибудь ваши чувства могут внезапно угаснуть? Потухнуть как огонь!

– Конечно, я этого боюсь. Несмотря на то, что мы начали встречаться после нескольких свиданий, я чувствую к Анне огромную любовь. Мне с ней очень хорошо. Она меня во всем поддерживает и заботится обо мне… Эта девушка заставляет меня радоваться каждому новому дню и стремиться к своим желаниям, как бы тяжело мне ни приходилось это делать.

– Я тебя понимаю, приятель.

– Знаешь, у меня до нее было много девушек. Но ни одна не цепляла меня так сильно, как Анна. Встретив ее, я понял, каких эмоций мне не хватало, чтобы быть привязанным к той девушке, которую люблю.

– Вот и Ракель заставляет меня чувствовать себя живым… В ней есть что-то, что всегда поддерживает во мне жизнь… Некий огонь… Она не дает мне скучать и буквально заставляет добиваться ее каждый день. – Терренс с легкой улыбкой бросает короткий взгляд в сторону. – Не представляю, чтобы сейчас со мной было бы, если бы мы с Ракель не помирились… Если бы она не сказала, что не хочет расставаться…

– Если бы вы с Ракель не помирились, мы не точно смогли добиться того, чего добились сейчас. Наша группа держится на тебе, на твоем таланте, который дан тебе природой. Лично я раньше никогда не слышал столь сильных и шикарных голосов, похожих на твой. Такой голос может встречаться лишь у одного человека из ста.

– В группе не один я обладаю талантом, чувак. Вы с Питером тоже бесподобны и являйтесь профессионалами в том, что делайте.

– Нет, Терренс, мы с Питером всего лишь украшения для заднего плана. В нашей группе ты – главная звезда! А вот мы – никто!

– Что? – округлив глаза, удивленно интересуется Терренс. – Даже не смей такое говорить! В нашей группе мы все равны, и у нас нет лидера, даже если им считаюсь я. Лично я не считаю себя таковым, ибо мы все вносим свой вклад в работу группы. Каждый из нас хорош в чем-то своем. Ты превосходно играешь на бас-гитаре, и голос у тебя очень хороший и отлично сочетается с моим. А еще я восхищаюсь тем, как Питер играет на ударных… Он всегда выкладывается по полной, когда играет на них.

– Мне тоже нравится, как Питер играет на ударных. О его талантах я спорить не буду. Но если я не увижу его здесь в ближайшие пять минут, то поеду к нему домой и буду долго пытать.

– Да уж, что-то он совсем задерживается… То раньше минут на пять-десять задерживался, а теперь по часу начал…

– Если ты не забыл, то этот белобрысый крысеныш должен был припереться еще часов в десять. А сейчас уже больше двух часов! Обед уже давно закончился, но его до сих пор нет!

– Ладно, я попробую поговорить с ним и вразумить его. А иначе нашей группе придет конец из-за его безответственности.

– Да группе уже и так, черт возьми, конец! – раздраженно бросает Даниэль. – Из-за этого козла мы не можем продвинуться дальше пары написанных бредовых строк, никак не сочетающиеся друг с другом.

– Так-так, Перкинс, успокойся, не заводись! Только не вздумай наброситься на него, когда он появится здесь. Вы что-то и так в последнее время не можете даже молча находиться на одной территории.

– Потому что этот идиот бесит меня! Бесит, что из-за него страдаем мы все! Если так дело и дальше пойдет, студия вообще разорвет с нами контракт, и все наши успехи канут в лету.

– Обещаю, я поговорю с ним, когда мы будем наедине. – Терренс бросает взгляд на дверь, которая издает негромкий звук. – И вообще, он уже пришел.

Дверь тихонько отворяется, и в студию медленным шагом заходит высокий стройный мужчина с пшеничными волосами, под пустыми янтарными глазами которого легко заметить синяки от недосыпа. Это и есть Питер Роуз, барабанщик группы «