Кристина проклинала себя на чем свет стоит. В ее доме – богатый, красивый мужчина, а она выглядит как замарашка с улицы. Почему мир так несправедлив? Почему они не приехали вчера, когда она красовалась в лучшем платье?

Кристина схватила нож и нарезала пирог большими кусками. Громыхнула чайником по плите.

– У вас уютно.

Теплый голос Эдуарда волновал тонкие струнки в сердце Кристины. Она перевела дух и повернулась с улыбкой. Молодой человек вальяжно устроился на диване и явно не вписывался в деревенскую обстановку гостиной. Ему пристало посещать приемы в загородных особняках элиты Русамии, а не сидеть на кухне в старом доме Волковых. Семьи обычных работяг.

– Спасибо. – Кристина поставила на столик тарелку с пирогом. – Подождите минуточку, я сейчас приду.

Эдуард кивнул, и под его глубоким взглядом Кристина чувствовала, как краснеет. Она быстро спряталась в ванной комнате и вскрикнула от неожиданности, повернувшись к зеркалу. Краска на лице! Гнездо вместо волос?!

Кристина чуть не заплакала и принялась с ожесточением оттирать полосу на подбородке. Ей это удалось, но кожа раскраснелась, и лицо покрылось пунцовыми пятнами. Волосы она распустила и расчесала пальцами. Но они продолжали виться и лежать по своему усмотрению.

Смирившись, Кристина вернулась в гостиную. Чайник уже свистел.

– Вы часто топите камин? – поинтересовался Эдуард.

– О да. Зимой особенно. Но в основном ради тепла. Это раньше мы собирались перед камином и играли в настольные игры, – с придыханием вспомнила она.

Кристина заварила чай и разлила по кружкам. А затем ловко отнесла на подносе в гостиную. Пригодился опыт официантки.

– А что изменилось? – Эдуард взял кружку и вдохнул малиновый аромат чая.

– Жизнь, – не задумываясь, ответила Кристина.

– Это многое объясняет, – с улыбкой произнес парень. – Вы живете с братом?

– Да. Наши родители погибли, когда ему только исполнилось восемнадцать. А мне шестнадцать. Авария, – Кристина села напротив, но не решалась взять кусочек пирога. Крошки могли рассыпаться или остаться на губах. Вместо этого она взяла чашку и спрятала на коленях, сдерживая дрожь в пальцах.

– Соболезную. Тяжелая утрата.

Кристина кивнула. С языка почти срывались многочисленные вопросы, но не хватало смелости задать их. Она не узнавала себя. Скованная, неуклюжая, неприглядная.

– У вас красивые глаза. – Эдуард улыбнулся. – Но мне нравилась ваша полоска на подбородке. Зачем вы ее смыли?

Кристина поджала губы в жалкой попытке сохранить серьезное лицо, но не выдержала и рассмеялась.

– В следующий раз обязательно нарисую снова, – весело заявила она и тут же стушевалась. – Ну, если мы еще увидимся.