– Увольнять? – насторожился сыщик.

– Ну да! – пожала плечами Марина. – Служба охраны была нужна, когда дело было поставлено на широкую ногу. Сейчас особо и охранять-то нечего. От бизнеса я оставила только то, с чем могу спокойно справиться, и чтобы прибыли от дела на постоянные расходы хватало. Ну пусть и с небольшим излишком. Мне достаточно одного охранника на вахте, вышибалы в ресторане да сторожа на складе. Ну пусть не одного, поскольку они по сменам работают! А для присмотра за ними отдельный начальник не нужен. Степану я не могу предложить пойти сторожем работать, вот и сообщила ему полтора месяца назад, что к майским праздникам службу охраны ликвидирую, и предложила ему помощь с поиском новой работы. Правда, от этого предложения он отказался. Сказал, что сам справится с поиском нового трудоустройства.

– И Хворостов не расстроился? Все-таки столько лет на вас проработал, – поинтересовался сыщик.

– Ну, во-первых, не на меня, а на Владимира. Я всегда считала, что нам никакая охрана не нужна, но покойный муж говорил, что это придает фирме солидности. А за имидж, дескать, нужно нести дополнительные расходы, – ответила Запьянцева. – А во-вторых, мне кажется, Степан не особо и расстроился. После смерти Владимира он никак не мог привыкнуть, что я его начальницей стала, и постоянно пытался меня поучать. Даже при свидетелях такое бывало. Да вы и сами это успели заметить!.. Так что наши отношения не особо клеились и, я думаю, из-за этого расставания никто тосковать не будет! Вы понимаете, Лев Викторович…

– Иванович, – машинально поправил ее Гуров, думая о своем.

– Ой, простите! Иванович, – продолжила рассказ Запьянцева, словно позабыв о похищении дочери.

А в сыщике ее слова возбудили новые подозрения. Получается, Хворостов уже больше месяца знал, что его увольняют. При этом начальник охраны верой и правдой служил семье свыше десяти лет. Естественно, каждый расстроится, если после такого долгого срока преданной службы его отправляют на свалку.

А мог ли сам Хворостов организовать похищение Алины? И как ни крутил этот вопрос Гуров, ответ напрашивался один – безусловно! Начальник службы охраны прекрасно знал о девочке все, что было нужно, как и о ее матери, и мог вполне организовать похищение. В этом случае становится абсолютно понятным его нежелание привлекать полицию к поискам Алины, маскируя свои истинные намерения за показным недоверием полицейских и словами об их беспомощности.

Если Хворостов был организатором, то и заявления о том, что его подчиненные смогут найти девочку и самостоятельно после уплаты выкупа, получали совсем другой смысл. И осведомленность похитителей о личной жизни тоже становилась вполне объяснима – всю информацию они могли легко получить от Хворостова. Вот только тут сразу возникал другой вопрос: если бандиты являлись просто исполнителями, то откуда в голосе переговорщика просквозило такое презрение и ненависть к Запьянцевой, которые даже Орлов наверняка легко различил? В этой версии ненавидеть Марину должен был сам Хворостов, а никак не его подручные. Если только они не являлись близкими родственниками или друзьями начальника охраны…

– Марина Федоровна, – прервал ее рассказ сыщик. – А у Хворостова близкие родственники имеются?

– Конечно, – удивленно ответила Запьянцева, запнувшись на полуслове. – Жена у него, ребенок. Родители умерли. Мать пару лет назад. А отец, если не ошибаюсь, лет пятнадцать назад. Есть еще у Степана сестра и брат. Сестра где-то на Дальнем Востоке живет, а брат – в Саратовской области. Иногда в Москву в гости или по делам приезжает. Но я с ним мало общалась. В основном покойный муж с ними посиделки устраивал.