И вот утро. Марине так хотелось верить, что важный период изменений в её жизни всё же наступил! И в то же время реальность придавливала её к кровати желанием залезть под одеяло и не высовываться оттуда до вечера.

Неожиданно на кухне пронзительно засвистел чайник. Семья давно подбивала её поменять его на более удобный и современный электрический. Но нет – для Марины чайник со свистком на плите был приветом из детства. Он напоминал о счастливых днях, когда вся семья собиралась на чаепитие. Заваривали чай, наливали в вазочки разные варенья, доставали пряники и печенья, а иногда пекли яблочную «шарлотку»… А дальше – не важно, что делать. Важно быть вместе, быть рядом. Иногда перед телевизором, иногда за разговором.... И теперь, в её сорок с лишним лет, свист чайника всё ещё оставался тёплым приветом из детства.

Марина вздрогнула и побежала на кухню. И прямо-таки остолбенела на пороге – на кухне хозяйничала Фея-Крёстная. Перелетая от плиты к столу, оттуда к холодильнику, она легко управлялась с предметами намного крупнее неё самой.

«Похоже, вчера мне всё же не привиделось», – подумала Марина и ощутила, как всё внутри расслабляется. Не находя слов, она села на стул. Зато Крёстной было что сказать:

– Доброе утро, дорогуша! Долго же ты спишь!

Вот умела она журить! И совсем не обидно было слышать от неё замечания в свой адрес. Ведь она говорила с огромной любовью, заботой и ещё чем-то, что даже сложно распознать. Сопровождая слова добрым взглядом и неотразимой широкой улыбкой.

– Да нет, почему же долго! – всё же немного защищаясь, ответила Марина. – Сегодня же выходной…

– Так выходной – это не менее важный в твоей жизни день, чем рабочий! – с улыбкой возразила Фея. – Зачем спать долго и тратить такое ценное время твоей уникальной жизни зря?

– Ну знаешь, я вот совсем не чувствую свою жизнь уникальной, а время – дорогим!

Марина ответила, и сама удивилась, услышав свой резкий и возмущённый голос. Она раньше не замечала таких интонаций у себя.

– Это вовсе не значит, что их раньше не было, – подмигнула Фея, присев на краешек стола. – Привыкай, пожалуйста, что в моём присутствии ты начнёшь замечать свои «косяки».

У Марины глаза округлились… «А, точно! Она же может слышать мои мысли»…

– Да, да, «она» может! – звонко рассмеялась Крёстная.

Какой это был смех! Непосредственный, искренний, детский.

Марина невольно спросила себя: «А я когда-нибудь буду так смеяться?!»

– Конечно, будешь! – снова ответила Фея на её мысли. – Если перестанешь сопротивляться изменениям к лучшему. Металлические нотки в твоем голосе, – продолжала Крёстная, – словно отстаивают позицию, что так будет всегда, что по-другому быть не может. А знаешь, ведь с нами происходит именно то, во что мы верим! И если ты сильно веришь, что переменам не бывать, то так тому и быть!

Марина молчала в глубокой задумчивости. Положа руку на сердце, она и сама догадывалась об этом прежде.

– Первое, чему тебе стоит научиться, – продолжила Фея, – это отказываться от позы. Поза – это твоя глубокая убеждённость, упёртость, чувство полной правоты в чём бы то ни было. Такая жизненная позиция напрочь блокирует жизненную энергию и делает невозможным светлое настоящее и будущее. Это то чувство, с которым ты вчера уснула – чувство разочарования и уныния. И это то чувство, с которым ты проснулась сегодня – нежелание встретиться со своей реальностью и смело, открыто исследовать её!

Слова Крёстной легко и просто укладывались внутри. Марина ощущала, как что-то застарелое начинает ворочаться у неё в душе, освобождая место новому.

Фея тоже чувствовала это, и потому говорила дальше: