На самом деле, я ужасно устала от этого. Их жены только родили детей и им сразу стало скучно. Они не хотят помогать с ребенком. Им мало секса. Они начинают ходить налево. И в конечном итоге, подают на развод. Слишком много таких мужчин я видела.

Я заглядываю в коляску. Малышка спит, прижав руку к щечке. Какой же она ангелочек!.

Александр тоже смотрит на нее сверху вниз.

- Как думаешь, сколько ей лет? - спрашивает он и добавляет. - Давай перейдем на "ты"?

Я пожимаю плечами и усмехаюсь:

- Ей несколько месяцев, а не лет. Я думаю, около трех.

- Значит почти год назад, - кивает он.

Я понимаю, что он пытается вычислить потенциальную мать.

- Она не оставила никакой записки?

- Только ту, в которой сказано про тест ДНК.

- У тебя есть какие-то идеи, кто это может быть?

Его красивый рот кривится в неприятной ухмылке. Он меня раздражает своим поведением, своими усмешками, показной демонстрацией, что он не привык запоминать женщин, с которыми спит.

Но при этом я чувствую неожиданную близость.

- Мне придется проверить мои контакты. Каков предел погрешности?

- Что ты имеешь в виду? - удивляюсь я.

- Ну, если бы она родилась раньше срока, она так бы выглядела в три месяца? Хотя, это все неважно, - добавляет он. - Я найму эксперта, вызову детского врача и они смогут дать точное заключение.

Лифт прибывает на его этаж. Я толкаю коляску. При нашем приближении единственная дверь открывается. На пороге стоит пожилой мужчина.

- Здравствуйте, Александр Константинович!

Его взгляд падает на коляску. Он хмурится. Потом он смотрит на меня.

- Я вижу, вы нашли решение вашей проблемы.

- Это не проблема, - возмущаюсь я. - Это ребенок!

Я поражена размерами и дизайном квартиры Александра. Я сама жила в очень обеспеченной семье, но такого видеть мне еще не доводилось. Из панорамных окон открывается вид на центр Москвы. Все переливается оттенками черного и серого. Мраморные полы. Дерево. Черная кожаная мебель. Редкие яркие акценты разбавляют монотонность интерьера. Алые розы в вазе. Пурпурные подушки.

Откуда-то раздается лай. Я поворачиваюсь к Александру.

- У тебя есть собака?

Он не похож на человека, любящего домашних животных.

- Да, борзая, - кивает он.

- Борзые плохо ладят с маленькими детьми. Тебе нужно пристально следить за ними, пока ты не поймешь, как собака ведет себя с малышкой.

- Она здесь не задержится надолго, - говорит Александр.

- Собака или ребенок? - интересуюсь я.

- Ребенок, - вздыхает он.

- А если она твоя?

Мужчина, открывший нам дверь, выглядит испуганным.

Снова раздается лай. Александр обращается к мужчине:

- Борь, утихомирь его, пожалуйста! Что-то он из-под контроля вышел.

Мужчина отправляется куда-то вглубь квартиры.

"Вышел из-под контроля, - думаю я про себя. - Собака два раза повысила голос от радости."

Мое беспокойство растет. Как он справится с ребенком, если два "гав" от пса, значат, что он "вышел из-под контроля"?

Я смотрю на спящего ребенка. Бедная малышка! У нее действительно никого нет.

- Ее надо как-то назвать, - говорю я. - Поликлиники требуют документы, в которых есть данные о ребенке. Свидетельство о рождении, в конце концов.

Он достает свой телефон и начинает копаться в нем. Я жду ответа. Он молчит. Я раздражена сверх меры, но не могу уйти. Когда малышка проснется, у него не будет ни малейшего представления, что с ней делать. Я подтаскиваю коляску поближе к окну и сажусь в кресло рядом с ней.

- Я пытаюсь установить время зачатия, - говорит он. - Мне нужно сузить круг поиска.

Мой взгляд прикован к прекрасному виду за окном. Башенки Кремля, храм, набережная, памятник Петру... Сейчас разгар лета. Куча людей гуляет, фотографируясь на фоне достопримечательностей.