За несколько лет до этого случая мне повезло играть на стадионе «Ден», домашней арене «Миллуолла». Поверьте мне, болельщики у них крайне агрессивные. После игры мы втроем с партнерами шли по направлению к автобусу, который по каким-то причинам стоял на другой стороне парковки. И вдруг внезапно появилась группа из четырех-пяти крепко сбитых ребят. С одним был сын, которому на вид было не больше семи лет. Он периодически переходил на бег трусцой, чтобы поспеть за взрослыми. Мальчик чем-то напоминал меня в детстве – я тоже ходил с отцом, имевшим привычку ускорять шаг всякий раз, когда мы проходили мимо футбольных стадионов, – адреналин делал свое дело. По мере приближения к этим людям я смог разглядеть татуировки, украшающие руки каждого из них. Опасаясь худшего, я продолжал шаркать ногами, не отрывая глаз от земли. Чем ближе мы подходили, тем яснее я ощущал, что они смотрят на нас, и ждал, когда начнутся оскорбления. Когда уже показалось, что мы разминулись без проблем, мальчишка взглянул на нас и сказал игроку, шедшему от меня справа: «Ниггер!» Я помню это ощущение совершенного ужаса. Озадаченный игрок рассмеялся, пребывая в состоянии шока. Никто ничего не сказал, все продолжили идти своей дорогой. Я не знаю, что было хуже – услышать подобное от ребенка или понять, что его отец и глазом не моргнул, услышав такое слово.

И хотя это был вопиющий случай, хочу сказать, что большую часть того, что познает дитя, исходит от его родителей. Они – лучший источник влияния и регулятор поведения. Именно поэтому я с трудом могу принять идею о футболистах, как о примерах для подражания. И хотя я не оправдываю некоторые поступки, которые совершают игроки, я думаю, что если ваш сын или дочь копируют их поведение, вам нужно спросить самого себя – почему они больше внимания уделяют футболистам Премьер-лиги, а не вам, или почему вы позволяете им слушать такую отборную брань, какой им не услышать больше нигде.

Нет ничего более отвратительного, чем расизм, который в сезоне 2011–2012 показал себя на футбольном поле, причем на игре самого высокого уровня. Как бы нам ни хотелось думать, что мы уже далеки от тех времен, когда игрокам кидали бананы и распевали песни про обезьян, правда заключается в том, что расовая дискриминация – по-прежнему актуальная проблема. Может, это сейчас и встревожит некоторых людей, но в любом клубе есть черный и белый игрок, между которыми установились уникальные отношения, которые временами могут доходить до того, что они будут отпускать расистские ремарки в адрес друг друга, делать которые любому другому члену раздевалки будет непозволительно. Да, между собой эти игроки шутят и смеются, но в моих глазах это не оправдывает расизм.

Разумеется, в эпизоде с участием Эвра и Суареса на «Энфилде» были другие обстоятельства. Наказание, которое получил Суарес, послало всем четкий сигнал, и хотя выше я уже объяснил свою точку зрения на то, что футболисты влияют на детей сильнее их собственных родителей, я готов первым признать, что мы несем ответственность перед собой, коллегами-профессионалами, своими клубами и широкой общественностью относительно того, что можно и что нельзя. И когда вопрос касается расизма, тут не может быть никакого другого пути, кроме тотального неприятия этого явления.

В то время как много усилий прикладывается для борьбы с расизмом, мы попросту не имеем возможности решить проблему гомофобии, еще одной табуированной в футбольном мире темы. Когда заходит речь об этой проблеме, это обычно порождает череду абсурдных дебатов в прессе, цель которых – уж слишком предсказуемая попытка раскрыть, почему же газеты, телевидение, радио и Интернет до сих пор не нашли ни одного гея-футболиста, который бы вышел и расставил все точки на «i». Просто взгляните на вопрос, который задали Антонио Кассано в ходе Евро‑2012: форварда сборной Италии спросили, правдивы ли некоторые слухи в прессе о том, что в составе итальянской команды есть два метросексуала и пара игроков нетрадиционной ориентации. И хотя ответ Кассано («Геи в сборной? Это их дела. Но я надеюсь, что таких нет!») достоин сожаления, кому какое дело до чьих-то сексуальных предпочтений?