– Ничего себе, – почесал затылок Корзун.

– Очень даже ничего себе, – подтвердил Андрей.

– И что нам с того? – пожал плечами Шашкевич. – Где мы и где бункер? Пока дойдем до рейхсканцелярии, эта тварь в бега подастся или руки на себя наложит. Не принесет он нам свои секреты на блюдечке с голубой каемочкой.

– Фон Трауберг постоянно находится в бункере? – спросил Ракитин. Лицевые мышцы сводила судорога.

Пленник сразу подобрался.

– Фон Трауберг крайне немногословный и задумчивый человек… Я вижу его регулярно, он имеет в бункере свое помещение. Но я не могу сказать, постоянно ли он там находится. Из всех присутствующих это наиболее видный представитель внешней разведки. Ему особо доверял Шелленберг. Бригаденфюрер не является моим начальником, мы фактически не контактировали. Мой непосредственный руководитель – штандартенфюрер Кампф, который в свою очередь является подчиненным фон Трауберга. Действовать через голову начальства у нас не принято…

– Какой из себя фон Трауберг? У него есть семья?

– Траубергу лет шестьдесят, он сухопарый, высокий, имеет офицерскую выправку, волос короткий, седой. Характерная примета – пигментное пятно на левой скуле. О семье ничего не известно. Безусловно, она есть, но этими данными никто не располагает. Если офицер высокого уровня намерен держать в секрете свою личную жизнь, то ему, как правило, это удается.

– Вчера фон Трауберг находился в бункере?

– Кажется, да… Точно – да. Я видел его в компании Бормана.

– Хорошо…

– Разрешите замечание, товарищ майор? – подал голос Корзун. – В бункере фюрера, насколько мне известно, обитают только те, кто продолжает верить в победу Германии, то есть люди со сдвинутой психикой. Компетентный, умеющий думать высокопоставленный офицер разведки к таким персонам не относится…

Ракитин перебил:

– А также в бункере находятся те, кто делает вид, будто верит в победу Германии, но фактически преследует другие цели и уже наметил пути отхода. Гитлер и Геббельс – фигуры насквозь одиозные, понимают, что дни их сочтены, где бы они ни находились. После взятия Берлина у них нет будущего. Для Мюллера, Бормана, Трауберга и иже с ними все достаточно неоднозначно. Они не убегают, пока в правительственном квартале сохраняется видимость порядка и ситуация не выходит из-под контроля. Потом они исчезнут, просто растворятся в воздухе – помяните мое слово.

Бригаденфюрер Йозеф фон Трауберг был самой желанной целью для руководства СМЕРШа, на нарах в изоляторе контрразведки он смотрелся бы идеально. Прекрасная возможность одним ударом разрубить запутанный гордиев узел! Но в данной ситуации он был как пресловутый локоть, который близко, а укусить нельзя! Разве что…

Идея была неотчетливой – даже не идея, а какие-то авантюрные наброски. Заправилы Третьего рейха контрразведку волновали в меньшей степени, нежели осведомленный генерал 6-го управления. Заправилы никуда не денутся, их так или иначе настигнет кара, а вот люди вроде Трауберга могут уйти в параллельный мир – вместе со всеми потрохами и секретами. Ищи их потом среди пингвинов на юге Аргентины или Чили!

Оперативники начинали осознавать щекотливость момента, переглянулись. Потом всей компанией пристально помотрели на Крейцера. Немецкому офицеру стало не по себе, он заерзал на стуле.

– Вы уже приняли свое важное историческое решение, Людвиг? – мягко спросил Ракитин. – Готовы ли вы искупить вину перед будущими поколениями?

– О чем вы говорите? – забормотал немец. – Я дезертировал из германской армии, полностью расстался со своим прошлым, для меня уже нет возврата… Я готов сотрудничать с советскими властями, предоставить им все имеющиеся сведения. Но должен честно предупредить, что мне известно немногое…