Радио в машине не замолкало, и диктор сквозь натужный гул помех пытался рассказать последние сводки погоды:

«Первые недели мая выдались на редкость засушливыми. По обещаниям синоптиков Москву ждёт самое жаркое лето с 1901 года. Сегодня же ещё только 13 мая 1954 года, ветер восточный…»

После первого дела с семейкой стрыг Татищев не спешил отправлять Акулова и Медведеву на новое задание. Он считал, что им нужно время, чтобы восстановиться, и слушать доводы Николая полковник не желал. Капитан чувствовал себя превосходно и тратил свободное время на усиленные тренировки и чтение книг. Столкновение со стрыгой, когда он чуть не погиб, показало, что его уровень подготовки оставляет желать лучшего, и теперь он обучался рукопашному и ножевому бою у товарища Емельянова – хладнокровного и жестокого человека. По крайне мере, так думал Акулов каждый раз после изнурительных тренировок, когда он выползал из зала, не чувствуя под собой ног. За это время его мышцы окрепли и налились силой, но тренер снова и снова доводил его до того состояния, когда он почти терял сознание от усталости. Другой бы на его месте наверняка уже сдался, но капитан понимал, что на кону стоит не только жизнь его или напарницы, но и тех людей, кого он должен защитить, спасти. И в этот раз он не хотел полагаться на ведьмовские штучки, не хотел вообще допустить, чтобы до них дошло дело. Ощущения после применения оберега были не из приятных. После пары мгновений чудесной силы пришла пустота, она распустилась в груди гнилым цветком и не уходила несколько дней. Краски в это время будто тускнели, сладкий чай с мёдом терял свой вкус, запахи пробуждающейся земли, первых цветов, распускающихся почек не щекотали ноздри, нежная молодая зелень не радовала глаз. Капитан любой ценой хотел избежать подобного, поэтому день за днём изнурял себя тренировками у товарища Емельянова.

Спустя месяц полковник всё-таки вспомнил, что у него есть ещё оперативники, и дал им дело – в лесу под Можайском нашли два тела, убитые неизвестным способом. Для неопытного оперативника управления «О» КГБ, бывшего следователя милиции, любой сверхъестественный способ убийства можно назвать неизвестным, поэтому он не знал чего ждать и, сидя на заднем сиденье автомобиля, беспокойно крутил между пальцами фронтовую зажигалку из патрона винтовки Мосина. Два тела, похожие на желе. Что это значит? Избиты и искалечены до такого состояния? Или из них вынули все кости? Он читал о подобной твари, но они считались вымершими. Слишком много вопросов и слишком мало информации.

Чёрная «Победа», раскидывая колёсами песок, преодолела очередной подъём лесной дороги, выхватила фарами из сгустившихся сумерек ГАЗ-67 с опущенным тентом и остановилась около него, подняв тучу сухой пыли. Когда водитель, прапорщик Дмитрий Фишман, заглушил мотор, салон автомобиля наводнили звуки вечернего леса: далёкое пение птиц, медленное уханье совы, натужное завывание ветра в вышине и злой треск покачивающихся деревьев. Николая охватило плохое предчувствие. Возле Козла, выпуская клубы густого дыма, курил человек в милицейской форме, с карими глазами, красивым добрым лицом и маленькой родинкой над левым уголком губ.

– Младший лейтенант Никита Васильевич Лукашев, следователь Можайского районного отделения милиции, – звонким молодым голосом представился куривший, с фонариком в руке вглядываясь в раскрытые удостоверения Акулова и Медведевой. – Здравствуйте, товарищ капитан, товарищ лейтенант.

– Похоже, вас мы и ищем, – Акулов проверил удостоверение Лукашева и убрал своё во внутренний карман кителя. – Нам доложили, что вы нашли что-то… необычное.